Любовник для Курочки Рябы
Шрифт:
— Вы слышали? Кто-то стонет!
Мы прислушались, но ничего не услышали.
— Я уверена, что кто-то стонал! — стояла на своем Кати. — Это Густав. Он, наверное, где-то тут. Мариша, умоляю, посвети вокруг получше.
Мариша послушно стала светить вокруг, и вскоре луч фонарика в самом деле наткнулся на человеческий силуэт, который, скрючившись, лежал на одной из скал.
— Густав! — воскликнула Кати и кинулась к своему любимому.
— Кати! — только и успели воскликнуть мы, как обе ноги девушки заскользили
— Ох! — выдохнула Кати. — Тут так скользко!
— Сиди на месте! — крикнула ей Мариша. — Не двигайся.
— Нет, мне нужно к Густаву, — ответила Кати. — Не беспокойтесь за меня, я осторожно.
И она стала спускаться, не поднимаясь с пятой точки. Съехав в небольшое углубление, которое образовывали собой две скалы, она вполне благополучно добралась до низу. Мы последовали за ней. Скалы и в самом деле местами были такими скользкими, словно их полили маслом. Но сейчас нам было не до выводов. Мы торопились узнать, что случилось с Густавом.
— Ну как он? — спросила Юлька у Кати, когда мы все оказались в ущелье.
— Не знаю, — дрожащим голосом ответила Кати. — У него голова вся мокрая.
Мариша направила луч фонарика на голову Густава, и мы увидели, что все его лицо залито кровью.
— Проверь пульс, — мрачно шепнула мне Мариша. — Видишь, Кати не может. Она в шоке.
Я с трепетом взяла руку парня и принялась нащупывать пульс. Пульс не находился, хотя рука была еще теплой и гибкой.
— Поищи у него на шее, — предложила мне Мариша.
— Что поискать? — не поняла я.
— Пульс, — рявкнула моя подруга, и фонарик в ее руках нервно заплясал.
Ощупав шею Густава, я грустно покачала головой.
— По-моему, он мертв, — сказала я. — Нужно звать Грека или кого-нибудь более опытного.
Рыдающую Кати мы забрали с собой. От места, где разбился Густав, до площадки с фонтанчиком и в самом деле было всего несколько десятков метров. Мы вышли к фонтанчику, побрызгали водой на теряющую сознание Кати, умылись сами и побрели к отелю.
По дороге нам некогда было переговариваться, потому что Кати умудрилась терять сознание не меньше трех раз. И каждый раз нам приходилось тащить ее на себе. Бросить ее одну мы почему-то боялись. Вдруг она бы помчалась снова к тому месту, где лежал ее Густав, и по дороге сверзилась со скалы. В ее помраченном состоянии разума это было раз плюнуть.
Грека мы нашли в его номере. При виде висящей у нас на руках Кати и нашей измазанной светлой пылью и пятнами масла одежды он побледнел.
— Что случилось на этот раз? — с тревогой посмотрев на Кати, спросил он у нас.
— Очередное несчастье, — прошептала я. — Ее друг свалился со скалы. И кажется, он мертв.
Грек позеленел.
— Где? — прошептал он мне в ответ. — Где это произошло?
— Пойдем, мы покажем, — кивнула Мариша. — Только возьми фонарь. И иди
— Господи, за что мне это? — пробормотал Грек, надевая ботинки. — Девочки, пусть кто-то из вас пойдет со мной.
А две других отведут эту бедняжку в номер и вообще позаботятся о ней.
Мы так и сделали. Мариша пошла показывать дорогу, а мы с Юлькой потащили Кати в их бывший с Густавом номер. К счастью, в отеле было уже безлюдно. И мы по дороге никого не встретили. Дотащив Кати до дверей их номера, мы встали перед проблемой. Ключей от номера в карманах Кати не было.
— Потащили ее к нам, — прошептала мне Юлька. — Так будет еще лучше. А то она очнется у себя в номере, сразу вспомнит, что Густава больше нет, и начнет рыдать. А у нас в номере ей будет легче. И вообще нужно за ней присмотреть.
Так как другого выхода у нас все равно не было, мы потащили Кати к себе. Уложив ее на кровать, я помчалась к Тате за нашатырным спиртом. В результате вернулась я не только с нашатырем, но и с Татой. Мы привели Кати в чувство, дали ей успокоительное, которое тоже нашлось у Таты, и сели в кружок у кровати. Юлька держала Кати за руку и уговаривала, что все еще, может быть, обойдется.
На наше счастье, успокаивающее средство подействовало быстро и оказалось достаточно сильным. Кати уснула, а мы смогли обсудить сложившуюся ситуацию. То есть смогли бы, если бы в это время не вернулись Грек с Маришей. Вид у него был просто несчастный. Казалось, что за полчаса он похудел килограммов на десять. Увидев Тату, он тут же поманил ее за собой. И они вдвоем выскользнули из нашего номера.
— Ну что? — спросила я у Мариши.
— То самое, — мрачно ответила та. — Скалы политы маслом. Густав стопроцентно мертв. И к тому же от него пахнет спиртным. Похоже, они с Кати отпраздновали свое примирение по полной программе. Так что неудивительно, что он громыхнулся со скалы. В таком состоянии это легко могло случиться и без оливкового масла.
— Ты думаешь, что?..
— Конечно, — кивнула Мариша. — Кто-то подготовил ловушку. И Густав в нее угодил.
— Но кому могло понадобиться избавляться от Густава? — прошептала я. — И кто мог полить маслом скалы?
— Не знаю, — покачала головой Мариша. — Но я точно знаю, кто этого сделать не мог.
Мы с интересом уставились на Маришу.
— Вот она, — кивнула Мариша на спящую Кати.
— Почему? — спросила я.
— Потому что маслом скалы политы совсем недавно, — сказала Мариша. — Грек сказал, что днем этой дорожкой пользовались и все было в полном порядке. Он бы заметил, если бы скала была полита маслом. Так что полили маслом скалу уже ближе к вечеру. А Кати была в это время на Сицилии. А потом мы плыли домой, и Кати не могла ничего поливать маслом. Потом они с Густавом посидели в баре, где он так и нализался.