Любовник из провинции. Наваждение

Васильева Ксения Петровна

Митя медленно вошел в гостиную.

Там, куда обращалась Нэля, сидел В.В., как всегда, с иголочки одетый, причесанный волосок к волоску, но с обездоленным лицом,

– с этим выражением он, видимо, не смог справиться.

– А мне все твердят, - счастливица, - сказала она ядовито, - вот, посмотрите, какая счастливица.

Она подошла к Мите, колышась своим животом, и сказала, как плюнула, даже брызги долетели до его лица: дрянь.

И ушла в спальню.

Митя молча сел напротив

В.В. за журнальный столик.

На нем стояли бокалы с коктейлями и фрукты. Значит, несмотря ни на что, Нэля "принимала" В.В.

– Что с вами, Митя?
– Спросил В.В. упавшим до шепота голосом.

... Да, ведь это он, Митя, подвел и предал не только себя, он кинул самого В.В. и может быть, больше, чем себя.

– Не знаю, - ответил Митя горько, - я и правда, не знаю... Простите...

– Я не стану распекать вас, - сказал В.В. все тем же голосом, - вы сам знаете, что содеяли.

Он помолчал, ожидая хоть звука от Мити, но Митя как онемел.

– Я не понимаю...
– сказал В.В., - Неужели у вас нет совсем чувства меры, опасности, ответственности, наконец?.. Но все еще пока поправимо, и это зависит от меня. Но вы должны мне все

рассказать. Все, понимаете? Чтобы я мог ориентироваться, как говорится, в пространстве.

В.В. все же решил видимо как-то попытаться спасти хотя бы себя...

Митя помедлив, ответил, - простите, Виктор Венедиктович, но я вам ничего не расскажу. Я сам не разобрался ни в чем. Может, со мной ничего не происходило, а может, очень важное... Клянусь, я не знаю. И возможно, не узнаю никогда. Что же я вам расскажу?..

Митя устало смотрел на него.

Теперь, когда кончилась неизвестность, будто глыба свалилась с его плеч и ничто не казалось страшным впереди.

А у В.В. волосы шевелились на голове и озноб бежал по телу, охватывая обручем голову, которая начинала пульсировать и безобразно болеть. Он подумал, что Митя сошел с ума, но по лицу его этого не скажешь... Болен? Нервный срыв?.. Мите нужен отдых. Глубокий отдых. И все постепенно наладится... Так он успокаивал себя, понимая, что все - зря, зря...

Вслух он сказал, - Вадим Александрович, приведите себя в порядок, развейте настроение Нинэли Трофимовны. И приходите ко мне. Я всю ночь буду работать, так что в любое время. И если

можно, приведите в порядок ваши впечатления и... приключения. Я

должен все знать. Вы меня понимаете? Я всегда прикрывал вас, говорил, что находил нужным. Прикрою и сейчас. Но я должен все знать. Нельзя же так вот, ни за что, - положить свою жизнь на рельсы... И не только свою...

– Виктор Венедиктович, - сказал Митя чуть ли не умоляюще, - простите меня, я вас ужасно, отвратительно подвел. Я поступил как подонок. Но я никуда не хочу ехать. Я никакой не тореро. Это мура. И не смогу

быть им.

– Ну, конечно, кто говорит!
– Почти закричал В.В., хватающийся за малейшую возможность общности, - Это же иносказание!..

– Нет, В.В.!
– Тоже закричал Митя, - вы же понимаете о чем я говорю! Я - ненадега. Зачем вы ставили на меня?..

В.В. сник.

– Вы не правы, Митя, - прошептал он, - и правы. Как всегда. Надо было делать все гораздо раньше. Поздно. Вы состарились, Митя. Вы не тот король-олень, каким были. Вы ничего не можете. Или вообще ничего не делать. Я - старый дурак. Стал им. Я верил в свои дурацкие мечты... Вы казались мне...

Он замолчал безнадежно.

Молчал и Митя.

В.В. встал. Подобравшийся, официальный, суховатый. Начальник.

– Вадим Александрович, наверно, я не буду препятствовать посы

лу определения в Москву. Видимо, это действительно будет лучше и для вас, и для меня. Вас оставят в Москве, дадут какое-то место, верю, что проступок ваш не так страшен, хотя вы и не хотите мне рассказать... Но это ваши проблемы. Вы...
– В.В. замолчал, видимо не находя нужным что-либо продолжать.

Эти внезапные холодность и официозная сухость заставили его сказать: простите. Спасибо вам за все...

В.В. пожал плечами и ушел.

Митя лег на диване и стал было проваливаться в сон-бред, как вошла Нэля и спросила: а где мои шубы? Подарил какой-нибудь шлюхе?

Он разозлился: она не смела так с ним разговаривать раньше... И потом откуда эти - "шлюхи"?..

Вытащил из кармана оставшиеся от "гулянья" деньги, и молча отдал ей.

Она зарыдала в голос и Мите стало невыносимо жаль ее.

С огромным животом, маленькая, бледная, плачущая!.. О, Боже, что он сделал с веселенькой крепенькой девочкой Нэлей? Почти всегда беременная, всегда обманутая своим мужем и не знающая еще, что сегодня Митя испортил ей окончательно жизнь.

Испортил глупо и бездарно.

Она шла в спальню, переваливаясь и всхлипывая.

Ее стриженый затылочек, будто у маленькой девочки, вызывал горькую жалость.

Митя вскинулся с дивана, подошел к ней, взял сзади за локти и прижался головой к ее шее. Она зарыдала еще громче.

– Нэля, милая, прости меня, прости. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Она рыдала навзрыд, и плечики ее вздрагивали.

Митя понял, что к нему пришло решение. И не сейчас. Раньше. Когда в двери исчезла фигура В.В.

Он пойдет к В.В. Он расскажет ему все с самого начала. Как он, Митя, вышел в серебряное утро, как шел по кривой, странной для Нью-Йорка улочке, а впереди удалялась девочка в белом крахмальном платье...

Он будет рассказывать, как раздеваться: все, вплоть до белья,