Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)

Чемберлен Диана

Джип легонько подбросило, когда они въехали на мост, протянувшийся высоко над рекой. На длинной белой полосе перед ними не было ни единого следа от протекторов. Свет фонарей озарял падающий снег и еле различимую линию белого ограждения, и Клэр казалось, будто они едут сквозь снежное облако. Жаль, что Джон вынужден сконцентрироваться на дороге и не может просто полюбоваться этой сказочной красотой!

Они доехали уже почти до середины, как вдруг в отдалении Клэр заметила что-то странное. Вон там, впереди и чуть слева, на самом краю моста.

Поначалу ей показалось, что это какой-то предмет, густо присыпанный снегом. Она прищурилась, и в этот момент предмет шевельнулся.

– Джон, взгляни-ка, – махнула она рукой. – Похоже, там человек.

– Человек? Здесь? – Джон бросил взгляд на край моста. – Быть не может.

Они практически поравнялись с объектом, и Клэр отчетливо разглядела, как в воздух взметнулась покрытая снегом рука – взметнулась и снова упала вниз.

– Бог ты мой, это и правда человек, – Джон затормозил посреди дороги.

Это была женщина. Со своего места Клэр ясно видела длинные, припорошенные снегом волосы. Бездомная? Безумная? Или просто незадачливая особа, у которой кончился бензин?

– Она по ту сторону ограды, – заметил Джон.

– Ты же не думаешь, что она собирается совершить какую-нибудь глупость? – Наклонившись, Клэр всмотрелась в очертания фигуры. – Может, ей просто нравится приходить сюда в снегопад? Где еще увидишь такую красоту, как не на мосту?

Джон глянул на жену с изрядной долей скептицизма. С тем же успехом он мог назвать ее Поллианной, как это частенько делала Сьюзан.

– Пойду взгляну, – Клэр распахнула дверцу и выбралась из машины. Ноги сразу же утонули в снегу.

– Поосторожнее там, – сказал Джон.

Ветер на этой высоте задувал с невероятной силой. Он яростно хлестал Клэр по лицу, осыпая ее пригоршнями снега.

Подойдя к краю моста, Клэр увидела, что на женщине только легкая, покрытая снежной наледью куртка. Ни шапки, ни перчаток. Сколько она уже стоит тут? Волосы у незнакомки были густо припорошены снегом. Неужели она совсем не чувствует холода?

Женщина стояла на самом краю, безучастно глядя в черную бездну.

– Мисс! – окликнула ее Клэр.

Женщина не оглянулась.

– Мисс! – крикнула Клэр погромче, но ее слова унесло порывом ветра. – Эй! – новая попытка. – Вы меня слышите? Прошу вас, повернитесь!

В своем безмолвии женщина была похожа на фигуру изо льда.

В паре метров от себя Клэр увидела проем в линии ограды. Она нерешительно оглянулась, всматриваясь в неясные очертания джипа. За снежной круговертью Клэр не могла разглядеть лицо Джона, не могла подать ему знак, призывая позвонить в полицию. Впрочем, скорее всего он и сам догадался это сделать.

Потуже застегнув ворот куртки, Клэр зашагала к проему в ограде. Проскользнув в него, она выбралась на платформу. Теперь только эта узкая полоска отделяла ее от воды и промерзших камней там, внизу. На мгновение Клэр показалось, будто она парит над бездной, привязанная к земле лишь скользкой полосой бетона. Другое дело,

что она никогда не боялась высоты, никогда не чувствовала ее магической тяги.

Крепко вцепившись в перила, Клэр зашагала к женщине. Шла она медленно, поскольку боялась спугнуть незнакомку. Впрочем, когда женщина наконец обернулась, во взгляде ее не читалось ни капли удивления. Пару мгновений она молча смотрела на Клэр. Совсем еще молодая – лет тридцать, не больше. В неясном свете фонарей глаза незнакомки казались полупрозрачными. Они походили на серый лед на поверхности зимнего озера. Снег бил по щекам и лицу, но она даже не сморгнула.

Сжав одной рукой перила, Клэр протянула вторую женщине.

– Давайте я помогу вам выбраться отсюда, – сказала она.

Незнакомка неспешно отвернулась и устремила взгляд в бездну, как будто видела там что-то еще, кроме снега и тьмы. Клэр заметила, что брючки женщины слишком коротки для этого времени года, а поверх белых носков на ней красовались лишь теннисные туфли. Носки этих промокших насквозь туфель выступали далеко за край платформы, и Клэр впервые в жизни почувствовала головокружение. Метель ледяными крупинками била ее по лицу, а где-то там, под ворохом одежды, трепыхалось пойманной птичкой сердце.

Сглотнув, Клэр вновь обратилась к незнакомке:

– Скажите, зачем вы сюда пришли?

– Оставьте меня в покое, – еле слышно ответила та, и Клэр рискнула сделать крохотный шажок в ее сторону. Теперь ей ничего не стоило дотронуться до женщины, однако Клэр не решалась отпустить металлический поручень.

– Прошу вас, отойдите от края. Вы же упадете.

У женщины вырвался горький смешок.

– Думаю, так оно и будет.

– Но вы же умрете, – никогда еще Клэр не чувствовала себя такой беспомощной.

Женщина вскинула голову к непроницаемо черному небу.

– Я умерла тут давным-давно.

– Что вы хотите этим сказать?

Ответа не последовало.

– Но это же безумие, – промолвила Клэр. – Не может быть, чтобы все было так плохо. Если подумать, всегда найдется, для чего жить.

Медленно оторвав одну руку от перил, она протянула ее к женщине и сжала ту за запястье. Клэр поразило, насколько худенькой была у нее ручка. Незнакомка никак не отреагировала на это прикосновение. Похоже, она его даже не заметила.

Внезапно она вновь вскинула голову.

– Слышите? – спросила она. – Слышите Шопена?

– Шопена?

– Ноктюрн № 20.

Клэр изо всех сил вслушалась, но не расслышала ничего, кроме шороха падающего снега.

– Увы, – покачала она головой. – Мне очень жаль, но я ничего не слышу.

– Вот и с ним была та же проблема. Он не умел слышать музыку.

– Кто? Шопен? О чем это вы?

Женщина промолчала, а Клэр вдруг показалось, что она и в самом деле слышит что-то еще, кроме падающего снега. Она замерла, вслушиваясь. Так и есть – сирены. Городской звук, совершенно неуместный в этом призрачном безмолвии.