Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)
Шрифт:
Дарси молча смотрела на подругу. Если она и заметила сходство между молодой Ванессой и теми подростками, которые относились к программе AMC, то ничего об этом не сказала.
– Ты? – вымолвила она наконец. – Ушам своим не верю.
– Тем не менее это чистая правда, – заявила Ванесса.
– Ты хотя бы представляешь, что случилось с малышкой? – осторожно поинтересовалась Дарси. – Где она сейчас?
– Понятия не имею, – Ванесса встала и подняла с пола спортивную сумку подруги. – Давай, – скомандовала она. – Пора на пробежку.
– Прости, Вэн, я правда не могу, – покачала головой Дарси.
– Ладно,
Но не успела Ванесса подойти к двери, как Дарси встала и крепко обняла ее.
– Мне очень жаль, что все так вышло с твоей дочкой, – сказала она. Ванесса подивилась тому, какое облегчение она нашла в объятиях подруги. Оставалось только радоваться, что она решилась рассказать ей правду.
Разговаривать ей, впрочем, не хотелось, так что ее нисколько не огорчил тот факт, что Дарси вновь отказалась от пробежки. Миновав почтовое отделение, Ванесса свернула на восток, припустив для начала легкой трусцой. После недавнего нападения она поменяла маршрут. Может, со временем она и вернется на ту улицу, но только не сейчас.
Забеременев в семнадцать лет, она ни словом не обмолвилась отцу. Втайне ее интересовало, как скоро он заметит произошедшие в ней изменения. В то время Лен Харт практически не обращал внимания на свою дочь. Ванесса была уже на седьмом месяце, когда он наконец-то прозрел. Не догадывался он и о том, что она давным-давно бросила школу и почти все ночи проводила не дома, а в постелях различных бойфрендов.
Отец заставил ее сходить к врачу. Вместе они заявили, что Ванессе придется отдать ребенка в приемную семью. На ее протесты внимания никто не обратил. Ванесса до сих пор была зла на того врача. У него был шанс помочь девушке, а он им пренебрег. Если бы врач сказал ей тогда, что наркотики и алкоголь только вредят ребенку, она бы прислушалась к нему. Во всяком случае, так ей казалось сейчас.
В то время она сильно пила – пристрастилась к бутылке, когда ей было еще четырнадцать. Вдобавок курила марихуану и сигареты. На каком-то уровне Ванесса понимала, что существует связь между тем, что она употребляет, и здоровьем ребенка, поскольку активно принимала в то время витамины. Однако ей и в голову не приходило распространить эту связь на наркотики.
Никогда еще она не была такой счастливой, как в те дни, когда ждала ребенка. Наконец-то в ее жизни должен был появиться человечек, который ответит любовью на ее любовь и который не бросит ее, как это делали остальные.
Из магазина ей удалось стащить детскую одежку и одеяльца. Это приданое увеличилось благодаря кражам двух ее приятелей, каждый из которых полагал себя наиболее вероятным отцом ребенка. Сама Ванесса держала в уме третьего своего знакомого, который лишь проездом заглянул в Сиэтл.
Ванесса не сомневалась, что родит девочку. Ночами она лежала без сна, придумывая имя своему ребенку. В конце концов она остановила свой выбор на Анне. Это старомодное имя наводило на мысль о цветущих лугах, над которыми порхают пестрые бабочки – образ, связанный у нее с ощущением покоя и безопасности.
Когда начались схватки, одна из подружек довезла Ванессу до входа в больницу. Мучаясь от боли, какой она и помыслить себе не могла, Ванесса позволила врачам сообщить ее отцу. Когда девочка появилась на свет, тот находился уже в приемном отделении. Анна. Худенькая, бледная
Ванессе сказали, что у девочки проблемы с дыханием, так что ее сразу поместили в специальную палату. При первой же возможности Ванесса брела по коридору, чтобы понянчиться со своей дочкой. Она сидела на жестком стуле, укачивая малышку и не обращая внимания на косые взгляды медсестер, а также на шепоток за ее спиной. Медсестры терпеть не могли Ванессу и всегда с охотой выпроваживали ее назад в палату.
В больнице Ванессу навещали друзья. Они тайком таскали ей пиво и сигареты. Как-то раз эта компания расшумелась так сильно, что их пообещали выкинуть из больницы.
На четвертый день после родов в палате появилась социальный работник. Она заявила Ванессе, что Анну ей не оставят. «Ты не в состоянии позаботиться о ней, – сказала женщина. – Ты не можешь позаботиться даже о себе».
Поначалу Ванесса ей не поверила. Разве можно вот так взять и забрать у матери ее ребенка? Потом она пришла в отчаяние. Ванесса пообещала, что бросит пить и курить, вернется в школу. Все, что угодно, лишь бы ей оставили Анну. Но никто не собирался отменять этого решения. Медсестры поглядывали на девушку с чувством тайного удовлетворения. Ванесса гадала потом, кто из них донес на нее в социальные службы. Как-то раз, когда она с проклятьем швырнула пустой ночной горшок в одну из медсестер, та заявила в ответ: «А чего ты хотела? Ты едва не убила малышку, когда вынашивала ее. Неужто ты думала, мы позволим тебе продолжать в том же духе?»
А может, это ее отец поспешил избавиться от ребенка. Появление такой малышки в доме могло лишь помешать его беспечному существованию. Безразличие, с которым Ванесса относилась к отцу, переросло в настоящую ненависть.
Прошло много лет, прежде чем она поняла, что все эти люди были правы. И отец, и медсестры, и социальный работник. Да, они справились с ситуацией не лучшим образом, однако истина заключалась в том, что Анну и правда требовалось защитить. В свои семнадцать Ванесса Харт могла стать весьма опасной мамашей.
В тот день, когда Анну перевели в другую больницу, она впервые порезала себя. Она нечаянно разбила стакан с водой и долгое время смотрела на зазубренные осколки, прежде чем схватить один из них и медленно прочертить по бедру длинную линию. Боли она не почувствовала, лишь завороженно смотрела на то, как невидимая полоска наливается красными каплями. Два следующих пореза были шире и глубже. В тот же день она ушла из больницы без разрешения врача, поскольку не хотела, чтобы кто-нибудь увидел эти раны. А еще потому, что ей отчаянно хотелось напиться.
Следующие два года она жила у своих друзей, время от времени заглядывая к отцу за деньгами. Тот давал их, пусть и без особой охоты. Ванесса ненавидела просить у него деньги и делала это лишь в том случае, если прочие источники дохода, включая торговлю травкой и собой, оказывались исчерпанными.
Все изменилось, когда ей исполнилось девятнадцать.
На машине приятеля Ванесса проехала на красный свет и протаранила чужой «Фольксваген». Сама она не пострадала и сквозь пьяный туман только наблюдала, как врачи «Скорой» выносили из «Фольксвагена» маленькую девочку, которая была не старше ее Анны. Это событие как нельзя лучше отрезвило Ванессу.