Любовники орхидей

Лазарева Ярослава

Тот оторвался от монитора и пристально посмотрел на подчиненного.

– Сам хотел тебе это предложить, – сказал Идрис. – Во-первых, проконтролировать, чтобы она точно уехала и, возможно, даже сопроводить, во-вторых, порасспросить ее о местных ведьмах, знахарках или о каких-нибудь бабках-лекарках. Ирэна здесь родилась и выросла, так что непременно должна быть в курсе.

– Хорошо, – ответил Виктор и двинулся к двери.

– Будь предельно осторожен, – вслед ему проговорил Идрис. – Тереза – ее дочь…

– Серебряная сетка всегда со мной, – обернувшись, сообщил ловец.

Виктор быстро шел в сторону площади, направляясь к коттеджу с приметной высокой башенкой. Он всегда отлично чувствовал энергию и окружающей природы и людей. Это помогало в работе ловца. Потенциальные самоубийцы отличались своей аурой, заполненной фиолетовым цветом. С годами служения Ордену – а уже пошло второе десятилетие – у Виктора

развилась особая восприимчивость к энергетическим потокам. И сейчас он четко ощущал, как неправильно выстроены поля в этой местности, словно разнонаправленные вихри, сталкивались и смешивались, рождая хаос. Находиться здесь, было некомфортно, особенно человеку с такой сверхчувствительностью. Но когда Виктор приблизился к коттеджу Ирэны, то он ощутил, что к общему неблагоприятному фону добавился какой-то темный шлейф, опоясывающий здание. Он ясно видел даже его цвет – грязно-серый с мутными прожилками, усиливающийся возле полуоткрытых дверей.

«Тереза у матери! – с ужасом осознал Виктор. – Это след ее вампирской энергии».

Рассуждать было некогда, и он рывком распахнул двери и вбежал в гостиную.

Картина, которая ему представилась, выглядела умиротворяющей. Солнце лилось из больших окон и падало на паркетный пол длинными золотящимися полосами. Мягкая мебель, диван и два кресла, обитые желтоватым флоком, дополняли солнечную гамму гостиной. Стеклянный овальный столик был покрыт вышитой льняной салфеткой. На подносе возвышался кофейник. Чашечки из коричневой обливной керамики были наполнены черным кофе, который еще слегка дымился. Виктор краем глаза заметил камин и порадовался, что огонь разожжен. В центре дивана сидела Ирэна и растерянно улыбалась. По краям расположились ее дочери. Тереза с мертвенно-бледным лицом и потухшим взглядом занимала правый угол, туда не доходили солнечные лучи. Она будто в изнеможении, откинулась на спинку дивана и не шевелилась. Слева матери находилась Рузена. Глядя на нее ни за что нельзя было подумать, что это иное существо из потустороннего мира. Девушка выглядела сияющей. Черные волосы блестели, мелкие белые крапинки на их шелковой глади казались серебряными искорками. Синие глаза переливались сиренево-фиолетовыми глубокими тонами, словно были созданы из прозрачных аметистов. Виктор, едва вбежав, увидел всю картину в мельчайших подробностях, мгновенно среагировало его зрение ловца. На долю секунды он невольно восхитился неземной красотой Рузены, но отвлекаться на иную было некогда. Тереза с его появлением пришла в себя, она вскочила и бросилась на ловца. Но Виктор уже вынул сетку и накинул ее на голову вампира. Его поразило, что орхи даже не попыталась помешать ему убить сестру. Наоборот, она удержала мать, обхватив ее и крепко прижав к себе. Ирэна спрятала лицо у нее на плече и зажала уши ладонями.

Когда вампир иссох, Виктор, не мешкая, собрал все, что осталось от Терезы, включая упавшую на пол одежду, в мешок для мусора и бросил в горящий камин.

– Доволен? – ехидно спросила Рузена и выпустила мать из объятий.

– Вполне! – с вызовом ответил Виктор. – Нельзя допускать, чтобы вампиры разгуливали по земле! Это угроза для людей. И не вздумай, выискивать частицы пепла, когда камин остынет. Знаю, что ты способна…

Виктор не договорил, глядя на вскочившую девушку. Он не знал, что это за форма существования, но отдавал себе отчет в опасности и рисковать жизнью не собирался. Он выставил мощную энергетическую защиту и отошел к двери. Но Рузена и не думала преследовать его. Она подошла к камину, посмотрела на догорающие поленья, затем взяла рамочку с семейной фотографией и приблизилась к Виктору.

– Мы были так счастливы! – грустно сказала она, глядя на снимок. – Мой отец, его звали Ян, умер десять лет назад от сердечного приступа, ему было всего сорок. Это случилось неожиданно. Он упал, когда копал грядку для зелени. Спасти не удалось. Рядом никого не было. Мы нашли его уже под вечер. Мама все еще горюет, уж я-то знаю…

– Я люблю твоего папу, – раздался тихий голос с дивана.

Виктор глянул на женщину. Ирэна пришла в себя, но ее энергетическое поле очень не понравилось ловцу. Оно было залито густо-фиолетовыми депрессивными тонами. Но это было неудивительно. Столько потрясений выпало на ее долю за последнее время. А тут еще Рузена начала говорить об отце, лишь добавив ей боли.

– Я знаю…, – еле слышно ответила Рузена.

– Матерь божия, что ждет меня?! – с горечью проговорила Ирэна. – Я осталась совсем одна. Разве можно было такое даже предположить? Прекрасный любящий и любимый муж, две дочки, умницы и красавицы, уютный дом… За что?! Господи, за что…

– Нам это неведомо, – сказал Виктор и сел к ней на диван.

Он не мог оставаться в стороне, видя, что «клиент» впадает во все большее отчаяние. Работа ловца была простой,

на первый взгляд. Поначалу применялись психологические техники, потенциальному самоубийце рассказывалось о том, что ждет его после смерти. И многих это приводило в чувство. Оказаться в роли мучаемого прилипалами беспомощного аморфа ужасало так сильно, что человек обретал разум и избавлялся от мыслей добровольно уйти из жизни. Но если депрессия была глубокой и уже разъела личность настолько, что нарушила ауру, оставив пробоины, через которые вытекала энергия, то ловец прибегал к методу гипноза. С Ирэной был именно этот случай. Виктор четко видел разрывы ее энергетического поля. А после убийства Терезы, они сильно расширились, и энергия утекала в пространство. Женщина была в глубочайшей тоске и мечтала, чтобы все ее мучения скорее закончились. И выход видела в смерти. Виктор собрался с мыслями, решив подобрать нужные и веские слова. Он очень не любил применять гипнотические методы, считая, что психика каждого человека индивидуальна и реагирует на такое агрессивное вмешательство своеобразно. Результат был непредсказуем. И Виктор всегда старался достичь цели психологическими уловками.

Но Рузена не дала ему даже начать разговор. Она поставила фотографию обратно на каминную полку и замерла, словно войдя в транс. Ее энергия иной сущности заполонила все пространство. Длинные черные пряди будто зажили своей жизнью, они начали развеваться вокруг головы и походили на шевелящихся змей, глаза сияли, как фиолетовые звезды, кожа лица порозовела. Виктор молчал, не в силах отвести взгляда от орхи и пытаясь сопротивляться затопившей его чужеродной энергии. Но она была приятной для него, что не могло не удивлять. Он не раз сталкивался с существами из потустороннего мира, и если невольно хватал их мертвую энергию, то всегда ощущал жуткий упадок сил. Но сейчас он чувствовал прилив и возбуждение, словно наглотался чистейшего озона.

Рузена глубоко задышала, пряди волос упали на плечи, но вокруг головы появились контуры цветов. Виктор ясно различил очертания орхидей. Они окружили фигуру девушки, будто одели ее в разноцветное цветочное платье, сияющее чистыми красками. Это было красиво, словно невидимый художник рисовал картину по воздуху, и она менялась на глазах. Орхидеи закрутились сверкающим вихрем, оторвались от Рузены и окутали замершую Ирэну. Они будто танцевали какой-то феерический хоровод вокруг тела женщины, и своими движениями разгоняли густое неподвижное фиолетовое поле суицида. Виктор не двигался, пораженный этим фантастическим зрелищем. Ни разу в жизни он не видел, чтобы энергии так наглядно взаимодействовали. Заметив, как депрессивные тона постепенно исчезают, он не стал вмешиваться, поняв, что Рузена хочет спасти мать от самоубийства.

И вот ее поле приобрело стандартный для здорового человека зеленый фон. Правда, пока он был мутноват и кое-где проходили сиреневые полосы, но все же аура почти пришла в норму.

«Вот это да! Какая скорость! – подумал Виктор. – Нам бы в Орден таких ловцов. Орхи и говорить ничего не пришлось, все сделала ее чудесная энергия».

Рузена глянула на него и заулыбалась, словно прочитала мысли. Виктор тут же напрягся и выставил защиту. Он не хотел, чтобы хоть кто-то копался в его мозгу. Рузена повернулась к матери и положила ладонь на ее лоб, пробормотав, что ей не мешает немного поспать, чтобы окончательно восстановиться. Ирэна закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Ее дыхание выровнялось, она явно погрузилась в глубокий сон.

В этот момент зазвонил айфон Виктора. Рингтоном служил Каприз для скрипки № 24 соль минор Никколо Паганини в исполнении мировой звезды Гэвида Даррета. И тут произошло странное. Виктор четко увидел, как исказилось улыбающееся розовое лицо Рузены, словно ей стало больно от звуков музыки. И буквально на его глазах девушка раздвоилась. Силуэт, состоящий из орхидей, выделился из тела и завис рядом. Проявился аморф со стандартными для него беззрачковыми глазами и размытым очертанием фигуры. В этот момент айфон смолк, и орхи с аморфом моментально воссоединились. И вот уже перед изумленным Виктором стоит Рузена со своим сияющим видом девушки-орхидеи. Он глянул на дисплей. Звонил Идрис. Но Виктору не терпелось понять, что это был за эффект, и он решил поговорить с высшим позже. Но он не успел нажать кнопку воспроизведения рингтона. Рузена остро глянула ему в глаза, и будто игла проникла в его мозг. Он ощутил боль, как вспышку. И это резкий свет выявил в его памяти какие-то скрытые уголки. Виктор увидел девушку с развевающимися пепельными волосами, большими серыми глазами, она улыбалась ему и смотрела влюбленно. Он узнал фон, это была терраса виллы, которую он снимал прошлой весной на Лидо. Шпалерные розы только начали распускаться, увитая ими арка служила как бы изысканной рамой стоящей девушке. Солнечные лучи золотили ее пушистые волосы, ветерок приподнимал подол легкого белого платья.