Любовники
Шрифт:
– Ты, конечно, извини, Жень, – я сдержанно фыркнул. – Но меня и вправду смешит, когда ты ставишь на одну доску Милан и Ханты-Мансийск.
– Да чего смешного-то? Ханты-Мансийск тоже набит баблом, потому что это центр нефтяного региона. Но там, в отличие от Москвы, это бабло умеют не только пилить. Там построили один из самых лучших в Европе концертных комплексов. Московские ворюги, братан, такого не построят никогда. И «Фациоли» там давно уже есть. Выполненный по спецзаказу именно для этого зала. И мировые звезды выступают там постоянно.
– Для
– Он находится в России, Рома. И это главное. Руководила строительством женщина, между прочим. И при ней не украли ни копейки, как ни пытались. Там каждый винтик отчетливо показывает, что это сделано с душой и любовью. Это тебе не фантики московские. Ты отлично знаешь, что я за Москву костьми лягу, и если я говорю, что где-то что-то лучше, чем у нас, то это так и есть.
– Ты, Женя, уже совсем в какие-то дебри полез; извини, но про пианиста было куда интересней, а про акустику всякую уже нет, – я дотянулся до зазвонившего телефона. – Алло, да, Анечка, привет. Да, всё в порядке. Что, он тебе уже позвонил? Хватит плакать, успокойся, всё хорошо, я жив и здоров. В интернет выйти не могу, компьютер сломался. Да чёрт его знает, я в них не разбираюсь… Не включается. Ты извини, Анечка, мне сейчас не очень удобно говорить, у меня посетитель, – на этих словах Алиев сделал гнусную рожу, и глумливо ухмыльнулся. – Я тебе перезвоню. Целую. Пока.
– Ну что, Казанова лосиноостровский? Еврейская красавица уже выехала омыть своими слезами твои боевые раны?
– Иди в жопу, Алиев, – я смутился. – Давай сменим тему. Расскажи лучше, когда ты уже покатаешь меня на новом «Лексусе»? А то на твой сраный «Пежо четыреста шесть» уже жалко смотреть.
– А чем тебе «Пежо»-то не нравится? Ездит, да и ладно. Да и вообще, суета всё это. Хорошего человека узнают в лицо! Кстати, мне снова звонили эти гопники, о которых я тебе рассказывал. И снова угрожали всякой хернёй. Я вот уже всерьез думаю, как бы худа не вышло.
– Я тебе искренне удивляюсь, Евгений. У тебя кругом проблемы, тебя все грузят, все тебе угрожают, а ты сидишь тут у меня, и чешешь про какие-то рояли. Ты в своем уме?
– Увлекся, – улыбнулся Алиев. – Я об этом в любое время могу говорить, сколько угодно. Потому что плохая музыка, Ром, уродует душу. Деформирует. Убивает. А если по делу, то мне уже действительно пора ехать. Завтра с утра мне надо в Питер, а сегодня весь день забит плотно: сейчас в Окулово, на объект, а вечером на Знаменку, к Кошелеву.
– К кому?! – я поперхнулся виски, и чуть не уронил на постель дымящийся окурок.
– К Кошелеву. Генерал из Минобороны, я тебе о нём рассказывал. Денег ему надо завезти, откат.
– Отлично-отлично, – я был в некотором шоке. Многовато совпадений за одни-единственные сутки. – Ты там обрати при случае внимание, носит ли он до сих пор мой брегетовский хронограф…
– Носит, носит, – снова закатился
– Да хватит ржать-то уже! Слушай сюда, – и я кратко изложил Алиеву предысторию про Глущенко и Таманскую дивизию. – Так что человек этот – нечестный. Гнида обыкновенная. Думаю, что до добра ваше сотрудничество не доведет. Кинет он тебя.
– Да как он может меня кинуть-то? Это я его могу кинуть. Деньги-то не он мне заносит, а наоборот. И разумеется, ему при случае гораздо выгоднее мне помочь, нежели слить. Это я про бандитов тех.
– Ну, ладно, Жень. Тебе видней. Я в ваших делах ни в зуб ногой, поэтому сам разберешься. Просто будь в курсе, что это за тип.
– Спасибо, но уж поверь, что у меня по его поводу нет никаких иллюзий. У нас с ним просто бизнес.
Через полчаса после ухода Алиева раздался звонок в дверь. Я никого не ждал, и насторожился. Как можно тише я подкрался к двери, и, выключив в коридоре свет, осторожно выглянул в глазок. Там стоял какой-то молодой парень лет двадцати двух, с небольшим чемоданчиком в руке, и нетерпеливо притопывал ногой. Никакой угрозы в его виде не проявлялось.
– Вы кто, и чего надо? – спросил я через дверь.
– Роман? Открывайте. Я по поводу вашего компьютера.
– Со мной можно на ты вообще-то, – пробурчал я, щёлкая замками. Молодой человек снял обувь и, прошёл в комнату.
– Я брат Ани, – протянул он мне руку. – Кириллом меня зовут.
– Бергельман? – автоматически вырвалось у меня.
– Нет, не Бергельман, – с иронией ответил он. – Но тоже что-то в этом роде. Впрочем, неважно. В общем, Анька мне позвонила, велела срочно починить тебе компьютер. Сказала, что вы с ней деловые партнеры, – он скользнул взглядом по моей разбитой морде. – И что ей очень срочно надо что-то переслать тебе по почте. Так что показывай, что тут у тебя за проблема.
– А чего показывать-то, – я оправился от неожиданности, и показал на лежащий посреди комнаты системный блок. – Вот… сломалось чего-то.
– Понимаю, – Кирилл скептически оглядел засохшие кровавые разводы на корпусе аппарата. – Деловое партнерство штука, порой, непредсказуемая.
– Это да, – я состроил глубокомысленное выражение лица, и налил себе виски. – Выпьешь?
– Нет, спасибо, я за рулём, – Кирилл в мгновение ока снял с системника пластиковый кожух, и погрузился в изучение внутренностей. – Да и вообще я не того… не любитель.
– Везёт тебе, – заметил я, и прошел в кухню, чтобы не отвлекать человека от его священнодействий. Но не успел я допить стакан, как меня уже окликнули. Я вернулся в комнату. Блок уже был присоединен к монитору, включен в сеть, и с мерцающего экрана на нас смотрела улыбающаяся Аня, окруженная жёлтыми листьями.
– Повезло тебе, деловой партнер, – ухмыльнулся Кирилл. – Менять ничего не пришлось. Там просто от удара вылетела из пазов материнская плата. Я её вернул на место, и теперь всё работает.