Любовное наваждение
Шрифт:
Однако жизнь его продолжалась, несмотря на то, что иногда он с трудом заставлял себя заниматься делами.
Теперь все силы своей души Дуг отдавал проекту галереи. Но открытие отложится на неопределенный срок, если он не найдет художников и мастеров декоративного творчества, готовых выставить в его галерее свои работы. Понимая это, Дуг стал покупать газеты Дейтона, Коламбуса и Акрона. Иногда, чтобы не сидеть в одиночестве в пустом доме, он ехал в один из этих трех городков только лишь для того, чтобы купить газету. Каждую неделю он просматривал
И когда в газете появилось наконец объявление о Выставке непризнанных «голодных» художников в Майамисбурге, небольшом поселке к югу от Дейтона, Дуг понял, что пробил наконец-то его час. Даже само название выставки звучало заманчиво. «Голодные» художники — это именно то, что ему надо.
Дуг подождал до воскресенья и поехал на выставку в день ее закрытия. Наверняка многие художники, скульпторы и ремесленники придут в этот день на выставку посмотреть, что осталось непроданным. И им наверняка будет не очень приятно упаковывать это все, чтобы везти обратно. Если Дугу повезет, то он уговорит некоторых из них перевезти свои изделия в его галерею.
А как только будет собрана экспозиция, он сможет немедленно прибить вывеску «Сокровищницы Кумберленда» и открыть галерею.
День выдался теплым и солнечным, совсем непохожим на осенний. Майамисбург оказалась симпатичной маленькой деревушкой, в которой словно застыло прошлое. Ярмарка проходила посреди старого парка, окруженного домами, пережившими не одно поколение, под сенью высоких раскидистых деревьев. Мощеные дорожки вели со всех концов парка к самому его центру. Дуг припарковал машину на узенькой улочке и пошел пешком к месту выставки.
По обе стороны узких дорожек лепились киоски, предлагавшие покупателям самый разнообразный товар. Организаторы выставки настояли на том, чтобы цены в киосках не превышали двадцати пяти долларов, поэтому здесь были выставлены в основном небольшие работы. Но это вовсе не означало, что в мастерских и студиях художников не было работ побольше, которые они согласились бы выставить в галерее Дуга. Пробираясь сквозь толпу, Дуг оставлял тем, чье творчество его заинтересовало, визитные карточки, объяснял концепцию своей галереи и спрашивал, не могли бы художники и скульпторы переговорить с ним на следующей неделе по поводу конкретных работ. Примерно за час он познакомился с пятью потенциальными клиентами — четырьмя художниками и одним гончаром.
Дуг увидел ее, пробираясь по последнему ряду киосков. Джэн стояла к нему спиной, но Дуг сразу узнал ее непослушные черные кудряшки.
Дуг застыл на месте, и на него тут же налетели несколько нагруженных сумками покупателей. Сделав шаг в сторону, он уступил им дорогу. Он так и стоял неподвижно, боясь, что, если отведет взгляд, Джэн окажется лишь видением, созданным его воображением, и, повернувшись, он не увидит ее на прежнем месте.
Но тут до Дуга донесся ее переливчатый смех. И тогда он решился наконец
Киоск Джэн был устроен очень просто. Задняя стенка представляла собой ажурную ширму, к решеткам которой были прикручены проволокой венки из прутьев лозы. На круглом столике, покрытом белой скатертью, стояли образцы фигурок из теста, куколок и мешочки с сушеными цветами. Вокруг столика стояли огромные корзины, полные той же самой продукции. В углу, под тентом, стоял складной стул, а рядом, на траве, — большой термос.
На Джэн были джинсы, высокие кроссовки и удивительно женственная кофточка с оборками. Она выглядела такой свежей и желанной. И, что гораздо важнее, она выглядела как Джэн, которую он полюбил несколько месяцев назад.
Возле ее киоска стояли несколько покупателей. Какая-то женщина вслух расписывала преимущества одного венка перед другим. Один венок был сплетен из прутьев лозы, украшенных белыми и бледно-розовыми цветочками и перевит какой-то травкой, название которой Дуг не помнил или не знал. Венки, предлагаемые другими художниками, были перевиты лентами, но Джэн предпочитала стебли травы.
Еще один покупатель выбирал фигурку из теста, постоянно одергивая свою маленькую дочку, чтобы она не открывала мешочки с сухими цветами.
Дуг прошелся за спинами покупателей, стараясь не привлекать внимания Джэнел.
Джэн наклонилась к девчушке и стала рассказывать ей, из каких цветов состоит разложенная в мешочки смесь, чтобы развлечь ребенка, пока ее родители выбирают покупки. В отличие от многих своих коллег, Джэн не любила даже в день закрытия выставки навязывать покупателям свой товар. Она всегда предпочитала, чтобы ее изделия говорили сами за себя. Так оно обычно и было. Поделки Джэнел сильно отличались от того, что предлагали покупателям в других киосках, поэтому она могла рассчитывать на внимание даже тех покупателей, кто уже накупил сувениров у других участников выставки.
— Видишь вот этот лепесток? — спросила она девочку, показывая мизинцем в угол мешочка.
— Вон тот розовый? — уточнила девчушка. — Вижу. А что это такое?
— Это лепесток розы.
— А вот этот белый?
— Тоже роза. И вон тот желтый, и тот оранжевый.
Девчушка улыбнулась и сунула пальчик в пакет.
— И вот тот красный тоже?
— Да, — кивнула Джэн. — Когда их соберешь все вместе, они пахнут как цветущий сад.
— Правда?
Мама девочки укоризненно посмотрела на дочку.
— Не мешай, Миши, — сказала она. — Я возьму шесть штук. — Она поставила перед Джэн фигурки эльфов. — Вы не могли бы завернуть их так, чтобы они не царапали друг друга.
Немного раздраженная тем, что женщина решила, будто она так невнимательна к своим изделиям, что не догадается их аккуратно завернуть, Джэн задержалась на несколько секунд рядом с девочкой. Она могла ползать на коленях по лесу в поисках материала для поделок, но упаковку для своих изделий всегда покупала самую лучшую.