Любовное проклятие
Шрифт:
…Как скрежет лапок по стеклу. Будто маленькие зверьки коготками скребутся в окно. Это так отвлекает. Он вообще не понимал, зачем повторять сложные фразы на непонятном, чужом, давно умершем языке. Как он сможет их использовать, когда сам не знает смысла того, что произносит? Да и взгляд со скучных строк все соскальзывает на древнюю гравюру. На это устрашающее, тонко выписанное изображение в окружении знаков. Вот знаки и символы он любил. Их смысл был ему легкодоступен. И даже азарт какой-то чувствовался, когда он
Учитель, хоть и неоригинально так называть наставника, стоит у окна, смотрит куда-то вдаль, где у горизонта видны горы, вглядывается во что-то, скрытое за этой мерзкой пылью, шуршащей о стекло. Он объясняет, уже не в первый раз, устало, но терпеливо, что, когда ученик выучит эти строки, он поймет их смысл. Слова со страницы перетекут плавным потоком латинской музыкальной речи в его сердце, где и останутся навечно, готовые по первому сигналу слететь с губ, защищая и убивая…
Он встряхнул головой. Как давно он не вспоминал этого. С чего бы вдруг?
Поднял взгляд на Елену. Как раз вовремя. Она поправляла очки. Здорово! А ведь он даже и не обратил внимания, что до этого она была без очков. Расслабился. И получил… Он чуть улыбнулся. Сам виноват. Не следует обманывать женщин. Тогда они не будут лезть тебе в душу. То ли еще будет…
Он подошел к ним, кивнул Елене, вовремя поднес зажигалку к ее сигарете, простым, чуть резковатым движением, а не как вчера, с преувеличенной галантностью. Она прикурила, молча кивнула. Он протянул руку Алеку.
– Влад, кажется? – злорадно усмехаясь, уточнил тот. – Не Цепеш, случаем?
– Я не столь кровожаден, – иронично ответил Влад. – Олег, как я помню? Не Вещий, нет?
– Я не настолько проницателен, – в тон отозвался Алек.
– Но почему? – не согласился Влад уже более серьезно. – Вчера ты меня почти раскусил.
– Почти. – Алек решил тоже покурить, достал сигарету. – А к чему был весь этот маскарад?
– Глупый вопрос, милый, – резковато вступила в разговор Елена. – Наши персоны для него, как и для любого другого незнакомого с нами человека, кажутся в этом деле наиболее подозрительными. Даже с учетом наличия у нас алиби.
– Очень мило. – Алек кисло улыбнулся. – Кажется, нечто подобное я сам тебе говорил вчера утром. Но почему надо было так раскрываться? И еще, как тебе удалось так быстро восстановить силы?
– Ну, во-первых, – начал объяснять Влад. – Я дал обещание Михаилу сыграть эту роль. Нехорошо нарушать обещания. – Он ехидно улыбнулся Елене. Та лишь молча пожала плечами в ответ. – Во-вторых, если бы я начал сопротивляться, и мне, и Елене это очень дорого бы обошлось. А в-третьих… не хотелось бы хвастаться, но пока я знаю больше вас. Там наверху, я уже был. И вчера надо было кое-что проверить. Относительно Елены.
– Можно считать, не похвастался, господин Знаток, – саркастически прокомментировала Елена и, выбросив сигарету, пошла к дверям подъезда. – Ключи-то
Влад молча кивнул ее спине, не будучи уверенным, что ей необходим ответ.
– А как насчет восстановления сил? – продолжал допытываться Алек. Он профи. Ему необходимо получить все и по максимуму, пока Елена не послала этого типа куда подальше.
– Тоже сам сейчас поймешь. – Влад поднимался по лестнице следом за Еленой, ему приходилось оборачиваться к собеседнику. – Что называется, ощутите разницу… Можешь считать это подсказкой.
– Слышь, хватит интриговать. – Алеку почему-то вообще расхотелось идти в квартиру покойного. – В «Как стать миллионером» я не играю.
– Я и не предлагаю, и таких денег у меня нет, – отреагировал Влад. – Вот что могу сказать, я тогда подстраховался. Видишь?
Он показал Алеку массивную печатку черненого серебра, крепко обхватившую мизинец левой руки. От нее так и веяло древностью и силой. Мощной, тяжелой и как будто усталой. Будто эта вещь так устала от своего служения, от смертей хозяев, что решила вздремнуть, как маленький дракон, согревшийся теплом ладони.
У дверей в нужную квартиру они остановились.
– Пришли, – немного смущенно проговорил Влад. – Сейчас посмотрим, а потом… Обсудить хорошо бы.
– Проведем семинар, – все так же саркастически-недружелюбно ответила Елена. – Соберем консилиум, главное, чтобы кворум был. И консенсус не терялся. Ты, Алек, будешь протокол вести. За писарчука поработаешь.
– Ага секретуткой-машинисткой, – хмыкнул Алек. – Ты, демократ, может, двери откроешь?
Влад подавил тяжелый вздох. Ну что ж, не послали, и то хорошо. Это только дети в песочнице начинают сразу дружиться. Хотя с этими двоими все-таки особенно тяжело.
Он осторожно распечатал квартиру, снял тщательно приклеенную полицейскими печать, вставил ключ в замок.
В квартире витал запах смерти. Трудноописуемый, но знакомый всем, кто хоть раз в жизни оказывался рядом с покойником. Елена терпеть не могла этот запах. Она не боялась смерти. В духовном плане относилась к ней как к таинству, к чуду. Но на физическом уровне тот момент, когда живое существо вдруг превращается в вещь, вызывал у нее чувство неприятия, отрицания. Запах как свидетельство этой физической метаморфозы тела казался ей отвратительным.
Она начала осмотр с книжного шкафа. Стараясь находиться как можно дальше от того места, где был убит Александр. Как бы собираясь с силами перед испытанием.
Провела пальцами по корешкам книг. Да, полицейские тут постарались на славу. Бумага и картон переплетов легко сохранили обрывки чужих эмоций. Целая гамма – от презрения и насмешки (зачем опытным операм, привыкшим к виду трупов, крови и ежедневной человеческой грязи, вникать в этот мистический бред) до живого интереса эстетов и даже страха перед неизведанным, мрачным и тайным, чем были полны до краев эти книги. Были здесь и обрывки размышлений, осколки логики, ниточка принятой за основу версии о таких редких ритуальных убийствах. Елена слабо улыбнулась, читая чужие мысли, приклеившиеся к бумаге.