Любовное противостояние. Превратности судьбы. Книга 1
Шрифт:
На следующий день Марина вошла в класс, направилась к парте Топоркова и села рядом с ним. 10 лет, сидевший рядом с ней за одной партой Дима, был, ввергнут в шок. На перемене Дима решил узнать, почему она пересела от него.
– Марина, я тебя чем-то обидел?
– Нет, а что? – нервно рассмеялась девушка.
– Почему же ты пересела?
– Просто захотелось, – Марина, тряхнув своими белыми локонами, пожала плечами.
Но Дима ее понял по-своему. «Отстань от меня зануда», – сказала она ему этим жестом.
– Марина, пойдем в буфет, – крикнул вошедший в класс Топорков, – там пирожные привезли.
– Идем, – радостно
Пока девушка шла по проходу между парт, бывший и настоящий ухажеры смерили друг друга взглядами. Новичок, с усмешкой, показывающей его превосходство, мысленно заявил противнику: « Вот, какой я хваткий!» Димин взгляд, говорил: «Еще посмотрим». Но умом юноша понял, что подруга детских лет предала его, хотя, как не хотело в это верить сердце.
Несколько дней спустя, войдя в класс, Дима заметил за своей партой Марину. Молча, не показывая своего удивления, он сел рядом и начал выкладывать учебники. Марина, глядя на серьезное лицо бывшего друга, толкнула его в плечо и рассмеялась.
– Не будь букой, Дим.
Но ее взгляд, брошенный украдкой на Мишу, Дима успел заметить, а также и гордо вскинутую голову своего соперника
– Дима, а может, мы с тобой сегодня на танцы сходим? – предложила Марина.
Юноша понял, что Марина хочет с его помощью заставить приревновать Топоркова к себе. Но, не смог позволить себе отказаться от ее предложения. Она притягивала его к себе, как огонь бабочку.
– Хорошо, – согласился юноша, – я зайду за тобой вечером.
Но на танцы Диме идти не пришлось. Дверь в доме Марины ему открыла ее сестренка. Диму она хорошо знала и потому сразу с порога ему вывалила:
– А Марины дома нет, она с джинсовым мальчиком на танцы пошла.
Девчонка ходила во второй класс, но в тряпках, видимо, разбиралась не хуже старшей сестры.
– Кто там пришел? – раздался пьяный мужской голос из дома.
Девочка, испуганно моргнув, резко закрыла перед Димой дверь.
Юноше осталось от злости на Марину лишь стиснуть зубы и пойти домой. Он понимал, что Марина не хотела его унизить перед Топорковым. Просто ее склад ума был настроен на развлечения и думы лишь о себе. Диму сотрясала ярость на нее, потому что Топорков-то сделал вывод и был довольный, что опять оставил с носом его. Он был в таком бешенстве, что готов был пойти на танцы, чтобы отыскать Топоркова набить ему морду и увидеть в отчаянии Марину. «Посмотрела бы она на валяющегося у меня под ногами в пыли своего джинсового мальчика, красивая улыбка стерлась бы тотчас с ее лица». Но Дима, не мог себе этого позволить. Он представил, как страдала бы, молча, его мама. Она после смерти отца ни разу не повысила голоса на сыновей. С его смертью в ней, как будто, вырезали ее живость, выпустили воздух из нее вместе с ее энергичностью. «Я подерусь, попаду в милицию, а мама мне скажет: «Ах, сынок, сынок, был бы жив папа, ты не делал бы этого, – своим нежным голосом, да еще и погладит по голове, как несмышленыша. Стоит ли из-за безумства других портить ей жизнь. Она только-только начала улыбаться, видя, какими мы становимся самостоятельными с братом. А Марина не стоит маминых огорчений». Дима долго бродил по темным улицам. Постепенно ярость улеглась. Разглядывая на небе яркие далекие холодные звезды, он жестко сказал себе: «Ни одна женщина больше не заставит меня терять голову. Ни одна».
* * *
Мягкий
– У моего мужа дел невпроворот.
– Он настолько значим? – ухмыльнулся Дмитрий. Не дожидаясь ответа, он показал рукой на заваленный бумагами стол. – У меня, как видишь тоже.
Марина фыркнула.
– Ай, как это не пристало леди, – сделал замечание Дмитрий.
– Где ты ее видишь, – засмеялась Марина, озираясь по сторонам, будто стараясь увидеть кого-то.
Дмитрий поднялся, подойдя к ней, он присел на подлокотник ее кресла.
– Что-то мне, судя по твоему безобидному приглашению, говорит, что ты неспроста зовешь меня. Раньше тоже так было, милая улыбочка и пустяковое приглашение, а сама вызывала этим ревность у Топоркова. Ведь так, дорогая? – прищурившись, усмехнулся он.
– Дима, брось свою адвокатскую привычку, видеть и думать за каждым сказанным мной словом, скрытый смысл, – непринужденно протянула она, покачивая ножкой, – мы не виделись тринадцать лет, а ведь были дружны с детского садика.
– Вот именно, были! – заявил, наконец-то пришедший в себя от ее появления Дмитрий.
– Дима, к тебе пришла красивая женщина, – пропела она по слогам, – бывшая подруга, приглашает на ужин, а ты отказываешься.
– Я еще не отказался, – резко ответил Дмитрий, – я думаю.
«И думаю, что за всем этим что-то кроется, – договорил он про себя. – И почему бы не узнать это?»
Марина встала.
– Какие у тебя красивые волосы, – сказала она, пропустив сквозь пальцы его густые, зачесанные наверх волосы.
Дмитрий замер, почувствовав кожей нежные женские пальцы. Марина, видя, что он не собирается отбрасывать ее руку, продолжила свое обольщение. Она сделала вывод, что действие более эффективное средство в разговоре с ним, чем слова. Адвокаты со словами играют, и в итоге всегда остаются в выигрыше. Ее мягкие пальцы прошлись по лицу Дмитрия, почувствовав отросшую за день щетину, прикоснулись к его губам, нежно обвели их. Дмитрий, глядя на нее с широко раскрытыми глазами, сидел, как зачарованный. Давно, с ним не было такого приключения.
Марина прикрыла глаза густыми ресницами, томно прошептала:
– Только один вечер.
– Да? – в тон ей выдохнул Дмитрий.
Марина рассмеялась. Атмосфера игривого утонченного обольщения развеялась.
– Я тебя не соблазню, не переживай. Там будет слишком много народу, так что твоей чести ничего не угрожает.
– Чести адвоката или физической? – засмеялся он.
– А какая честь тебя больше волнует? – склонив набок голову, с милой невинной улыбкой спросила Марина.
– Я смотрю, ты, так же как и прежде, за словом в карман не лезешь. А какие достоинства ты приобрела?
– Хочешь узнать? Почему бы тогда тебе не разделить с нами ужин?
– А почему бы и нет? – ухмыльнулся Дмитрий.
– Если так, то нам нужно поторопиться. Столик заказан на семь часов.
А в душе Дмитрий был согласен на этот ужин уже после ее прикосновений. Ее пальчики не оставили сил возражать и придумывать причины для отказа. Так что Марина взяла над ним верх старым женским приемом – нежностью и слабостью. Умом он понимал, что не должен возобновлять отношения с Мариной. «Но чем черт не шутит, почему бы ни встряхнуть пыль с ботинок и с души, если еще есть там, чем тряхнуть», – подумал он, мысленно усмехаясь.