Любовное заклятие

Кэррол Сьюзен

Вэл — волк?! Кейт замерла, сама ужаснувшись своим мыслям. Вот уж кто меньше всего заслуживал подобного сравнения, так это Вэл Сентледж. Он всегда напоминал ей сказочного благородного рыцаря в сверкающих доспехах. И это именно то, чем Вэл Сентледж был на самом деле и чем он останется всегда, несмотря ни на какие заклятия; никакая черная магия не в силах это изменить. И этот хищный взгляд, который ей вдруг почудился, — не более чем игра света и тени, плод ее нелепых фантазий.

Медленно обходя библиотеку, Кейт изо всех сил пыталась успокоиться. Огонь в камине почти потух, и она наклонилась, чтобы подбросить пару поленьев.

Вэл даже не двинулся, чтобы помочь ей. Он направился прямо к небольшому шкафчику и достал оттуда графин с виски.

Кейт едва сдержала удивленный возглас и во все глаза уставилась на него. Вэл вообще пил очень мало — и, уж во всяком случае, не в дневные часы. Заметив, что Кейт пристально смотрит на него, он любезно поинтересовался:

— Не налить ли тебе тоже рюмочку, дорогая? У Кейт открылся рот от изумления, она невольно сделала шаг назад и едва не споткнулась о каминную решетку. После инцидента с шампанским Вэл поклялся, что никогда не позволит ей пить ничего крепче лимонада, а теперь он предлагает ей виски?

Не в силах вымолвить ни слова, она только покачала головой. Вэл спокойно пожал плечами, словно в его предложении не было ничего необычного, и отвернулся, чтобы налить себе рюмку.

— Тогда, может быть, ты скажешь какой-нибудь тост.

— Тост? — Кейт была просто не в состоянии сейчас ни о чем думать. — Может, «Да сгинут проклятые Мортмейны»? — предложила она слабым голосом.

Именно Вэл когда-то научил Кейт этому старому фамильному тосту Сентледжей. Несмотря на свою мягкую добрую натуру, он всегда презирал Мортмейнов, так же как и все остальные Сентледжи. Может, даже больше, поскольку очень хорошо изучил историю своей семьи, и сам оказался жертвой одного из последних злодеяний капитана Рафаэля Мортмейна. «Здесь определенно имеет место безумие, Кейт. Зло, впитанное с молоком матери, — мрачно сказал ей как-то раз Вэл. — И я сомневаюсь, что Рэйф сможет пойти против своей крови, как бы ни хотел мой брат считать его другом. У Ланса слишком доверчивая душа, это заставляет меня опасаться за его жизнь».

Конечно, Вэл был прав. Рэйфу почти удалось погубить и Ланса, и самого Вэла. Кейт очень не любила вспоминать те мрачные времена, когда она думала, что Вэл погиб. Но именно с этого времени она всегда с мрачным удовольствием поднимала бокал со своим лимонадом за погибель проклятых Мортмейнов.

Однако на этот раз вместо того, чтобы поддержать ее тост, как он всегда делал, Вэл нахмурился.

— Не кажется ли тебе, что довольно глупо придерживаться этой традиции, Кейт? Стоит ли теперь, когда Мортмейны больше не опасны, тратить на них такое хорошее виски. Придумай что-нибудь другое.

— Хорошо, — сказала Кейт, несколько растерявшись от его командного тона. — Тогда — за твое чудесное исцеление и за нашу дружбу.

— За нашу дружбу… — повторил Вэл, но было видно, что эта часть тоста ему совсем не понравилась.

С мрачным видом он осушил рюмку и собрался налить еще. Кейт с тревогой наблюдала за ним, а затем отвернулась к пылающему очагу и, присев на корточки, начала кочергой сгребать угли. Пламя загорелось веселее, напомнив ее костер на холме прошлой ночью. Даже учитывая чудесное исцеление Вэла, она была близка к тому, чтобы от всей души пожелать никогда не видеть эту книгу заклинаний колдуна Просперо…

— Зачем ты пришла ко мне сегодня, Кейт?

Тихий голос Вэла прозвучал почти над

ухом. Она вздрогнула, едва не выронив кочергу, и резко обернулась. Больше всего ее поразило, что он смог подойти к ней совершенно бесшумно. Вдобавок ко всему теперь ей придется привыкать к его новой походке без трости.

Вэл остановился возле нее, высокий, мощный, положив локоть на каминную доску. Теперь, когда не надо было опираться на трость, он и двигался совсем иначе — энергично, уверенно, даже властно. Неожиданно Кейт почувствовала, что стесняется его. Стесняется Вэла — самого близкого друга, мужчины, который так много значит для нее! И хотя огонь и так уже очень хорошо горел, она вновь взялась за кочергу.

— Так зачем же, Кейт? — настаивал Вэл.

Зачем она пришла к нему? Что ж, теперь самое время, заикаясь, пробормотать извинения за то, что предложила ему себя той ночью, попытаться уверить его, что она может быть для него просто другом. Кейт уже открыла рот, но у нее язык не повернулся сказать такое.

— Мне просто хотелось побыть с тобой, — наконец Призналась она. — Я скучала по тебе.

— Было бы гораздо мудрее с твоей стороны держаться от меня подальше.

Кейт неуверенно рассмеялась.

— А когда я поступала мудро? К тому же ведь мы — все еще друзья?

Вэл не ответил, и она подняла на него глаза. С выражением мрачной тревоги он смотрел на миниатюрный портрет давно умершей невесты доктора Мариуса Сентледжа и как будто не слышал ее.

Кейт отложила кочергу и встала.

— Вэл? — тихо окликнула она.

Он наконец вышел из мрачной задумчивости, и чуть заметная натянутая улыбка тронула его губы

— Прости. Я только что подумал, что давно должен был бы собрать все эти вещицы и отослать их Мариусу, раз он не намерен вскоре сюда возвращаться. — Вэл взял в руку портрет. — Или просто бросить это все в огонь.

Кейт в полном изумлении смотрела на него, не веря своим ушам. Он просто не мог говорить это серьезно!

— Но ведь это самые дорогие вещи для Мариуса. Все, что у него осталось от…

— От женщины, которая умерла около тридцати лет назад. Мариусу давно пора забыть ее и найти себе в Эдинбурге какую-нибудь молодую шотландскую вдовушку.

— Но ведь ты всегда говорил мне, что он не может этого сделать! Энн была его Найденной невестой. Легенда…

— К черту легенду! — воскликнул Вэл, с такой силой ударив кулаком по каминной доске, что Кейт отшатнулась, с изумлением увидев вспышку гнева в его глазах.

Вэл с некоторой растерянностью провел рукой по волосам, словно сам не ожидал от себя такого, и попытался успокоиться, однако не сильно в этом преуспел. Он отошел от камина и несколько раз прошелся по комнате.

— Всю свою жизнь я считал необходимым подчиняться требованиям этой легенды, хотя из-за нее обречен на одиночество. У меня всегда были такие простые мечты: стать врачом, жениться, нарожать детишек. Я готов был покорно ждать, когда мне будет назначена моя единственная избранная невеста… Но нет! — все более распаляясь, воскликнул он, и его губы скривились в саркастической усмешке. — Сам великий Искатель невест объявил, что для Вэла Сентледжа не существует невесты. А если он осмелится полюбить кого-нибудь и жениться, то дорого за это заплатит. Вся сила проклятия Сентледжей обрушится на его голову и голову его несчастной избранницы. Боже, да меня просто тошнит от всей этой чепухи!