Любовные драмы русских поэтов
Шрифт:
Здесь, в доме Олениных, Пушкин познакомился с Анной Керн. Ну а дочь хозяина дома, тоже Анна, была в то время еще ребенком. Она родилась в 1809 году. Затем Пушкин был отправлен в ссылку, и вновь оказался на занятиях кружка лишь в 1827 году.
Но с Анной Олениной он впервые после ссылки встретился на одном из балов в Санкт-Петербурге. Причем удивительно то, что она сама решилась пригласить его на танец, пользуясь тем, что была знакома с ним раньше.
Пушкин был поражен замечательным превращением маленькой Аннет в очаровательную восемнадцатилетнюю девушку. А потом он снова стал бывать у Олениных. Обстановка там была проста. Все гости – кружковцы – были предоставлены себе и вольны были проводить время по личным желаниям. Разумеется, все они собирались на встречи, ради которых и приезжали в Приютино.
У Олениных было пятеро детей. Анна – самая младшая. В 17 лет она стала фрейлиной двора. В доме у Олениных она встречала знаменитейших людей своего времени, а потому хоть Пушкин в 1827 году и стал достаточно широко известным поэтом, особого впечатления это на нее не произвело, хотя она зачитывалась его произведениями, написанными в минувшие годы в том числе и в ссылке. Но ей приходилось общаться со многими знаменитыми писателями и поэтами, которые оказывали ей внимание с детских лет, а композитор Михаил Глинка даже учил ее музыке.
Первое время она не задумывалась над сутью отношений с Пушкиным, хотя он с каждым днем проявлял к ней все более внимания, и внимание это становилось весьма красноречивым. Но вот полились стихотворения. «Ты и Вы», вполне возможно, было одним из первых, если не первым:
Пустое «Вы» сердечным «ты»Она обмолвясь заменила,И все счастливые мечтыВ душе влюбленной возбудила.Пред ней задумчиво стою;Свести очей с нее нет силы;И говорю ей: как вы милы!И мыслю: как тебя люблю!Внучка Анны Ольга Николаевна Оом впоследствии писала: «Анна Алексеевна тщательно берегла альбомы с автографами и рисунками Пушкина… Под некоторыми стихотворениями Пушкина Анной Алексеевной были сделаны пометки. Так под “Ты и Вы” было написано: “А.А. ошиблась, говоря Пушкину “ты”, и на следующее воскресенье он привез эти стихи”.
То есть, Анна во время разговора оговорилась – они еще не перешли на «ты», а она сказала Пушкину «ты». А потом он написал как бы ответ на стихи Петра Андреевича Вяземского «Черные очи», своего близкого друга, с которым переписывался с большим удовольствием и переписку с которым критик Д.П. Мирский назвал «сокровищницей остроумия, тонкой критики и хорошего русского языка».
Вяземский посвятил стихотворение «Черные очи» Александре Осиповне Россет (Смирновой):
Южные звезды! Черные очи!Неба чужого огни!Вас ли встречают взоры моиНа небе хладном бледной полночи?Юга созвездье! Сердца зенит!Сердце, любуяся вами,Южною негой, южными снамиБьется, томится, кипит.Тайным восторгом сердце объято,В вашем сгорая огне;Звуков Петрарки, песней ТоркватоИщешь в немой глубине.Тщетны порывы! Глухи напевы!В сердце нет песней, увы!Южные очи северной девы,Нежных и страстных, как вы!Итак, «Ее глаза» (в ответ на стихи князя Вяземского):
Она мила – скажу меж нами —Придворных витязей гроза,И можно с южными звездамиСравнить, особенно стихами,Ее черкесские глаза.Она владеет ими смело,Они горят огня живей;Но, сам признайся, то ли делоГлаза Олениной моей!Какой«Глаза Олениной моей» – красноречивое признание… 1828 год. Пушкин серьезно задумывается о женитьбе!
Пушкин сделал предложение, но получил отказ. Много лет спустя Анна Алексеевна так объяснила этот отказ племяннику: «Пушкин был вертопрах, не имел никакого положения в обществе и, наконец, не был богат».
Это, разумеется, было решение родителей. Но как реагировала на него сама Анна Оленина? Вот как считает директор Пушкинского дома, член-корреспондент Николай Скатов: «Оленина не любила Пушкина, она была влюблена в другого человека. Что, согласитесь, достаточно существенно. Кроме этого как матушка Анны Елизавета Марковна, так и батюшка Алексей Николаевич относились к Пушкину настороженно. Хотя цену поэту старший Оленин знал. Что происходило с Пушкиным на самом деле? Да, он примеривался к судьбе, прикидывал. Его все время одолевали сомнения. Он рассуждал: “Мне тридцать лет, нормальный человек в это время женится”. Конечно, у него были романтические увлечения. Но встретил ту единственную, которой сказал, что женится или на ней, или не женится никогда».
С горечью написал Пушкин в сентябре того же года своему другу Вяземскому, причем написал со значением, со скрытым смыслом: «Я пустился в свет, потому что бесприютен». «Бесприютен», оттого что ему было отказано в праве посещения оленинских встреч в Приютино.
Но писатели и поэты таких обид не прощают, и ведь есть оружие, которое помогает воздать должное обидчикам. И в декабре 1829 года в восьмой главе «Евгения Онегина» Пушкин упоминает Анну Оленину в образе Лизы Лосиной, которая
…так жеманна, так мала,Так неопрятна, так писклива,Что поневоле каждый гостьПредполагал в ней ум и злость.А в черновом варианте даже прямо указано имя Анны Олениной:
Annette Olenine тут была,Уж так жеманна, так мала!..Так бестолкова, так писклива,Что вся была в отца и мать…Сам же Оленин представлен, как «пролаз, о двух ногах нулек горбатый…». Ну что ж, случается, что литераторы выписывают своих обидчиков в разных вариантах, быть может, даже для того, чтобы успокоиться, вылить на бумагу свои обиды и раздражения, ну а потом, потом уж решить, оставлять ли это в окончательном варианте, который будет представлен на суд читателей.
Эти строки, скорее всего, писались для себя, может быть, для обретения внутреннего равновесия. Не потому ли они не вошли в окончательный вариант «Евгения Онегина»?
Кстати, Ф.Ф. Вигель указывал, что Оленин, «как все служащие в Петербурге быть должны, искателен в сильных при дворе и чрезвычайно уступчив в сношениях с ними».
Окончательный текст, который можно найти в современных изданиях, выглядит так:
Тут был Проласов, заслужившийИзвестность низостью души,Во всех альбомах притупивший,St.-Priest, твои карандаши;В дверях другой диктатор бальныйСтоял картинкою журнальной,Румян, как вербный херувим,Затянут, нем и недвижим,И путешественник залетный,Перекрахмаленный нахал,В гостях улыбку возбуждалСвоей осанкою заботной,И молча обмененный взорЕму был общий приговор.