Любовные истории Златы. Пятая часть
Шрифт:
В окно лоджии было видно, как Богдана, включив ночник, возится с больной сестрой, снова на нее покрикивая. Потом она потушила свет и, выглянув на балкон, кинула Сергею:
– Ну скоро ты? Я спать.
И, увидев Злату, почему-то стыдливо прикрыла полы халата, под которым было видно ее голое тело.
Отчего моей сестре стало еще хуже и печальнее.
Потом Богдана уснула, захрапев раскатисто и глубоко.
А Сергей и Злата продолжали курить в темноте, прислушиваясь к лаю собак и каким-то голосам внизу.
– Я выпить хочу. – Вдруг
И Сергей молча принес откуда-то целую бутылку водки. И они стали по очереди пить из горла.
Потом Сергей рухнул прямо на лавку на лоджии и отключился.
А Злата, поняв, что ей ни грамма не становится легче, решила поискать еще спиртное в квартире, но не нашла. А потому накинула на себя что-то из верхней одежды в темноте и вышла на улицу, чтобы купить бутылку спиртного, хотя денег у нее не было.
Но она надеялась на то, что, как обычно, настреляет мелочи у ночного магазина у прохожих.
Было уже холодно, а до магазина было идти очень далеко, но Злата все равно шла по дороге пешком, оглядываясь по сторонам, так как боялась собак или незнакомых компаний.
Ей хотелось вернуться домой и уснуть в постели своей дочери, но тяга к спиртному гнала ее на другой конец города, и тоска не давала покоя, разъедая душу и царапая ее своими когтями.
Ночью было так темно, что приходилось чуть ли не наощупь двигаться, натыкаясь на деревья или заборы.
Поскольку Злата решила срезать свой путь и свернула на незнакомую тропу. Но очень быстро запуталась, так как освещение в этом районе было не везде.
И ей впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Но она все еще плутала в темноте, уже с трудом ориентируясь на местности.
И не могла выйти к магазину, как будто кто-то ее останавливал.
12. Где брать энергию
Мне снова звонит мама. У нее одно и то же. Каждый день походы к врачам и воспитательный процесс над домочадцами. В поликлинике прошла реорганизация, и всех работающих пенсионеров убрали.
Теперь основной контингент медиков – это молодые парни и девушки, которые работают очень расторопно, потому маме атмосфера свежести и юности нравится.
Особенно молодые парни, у которых она проходит рентген, кардиограмму, МРТ и кучу других исследований.
– Как это здорово! – Умиляется мама, – Что выгнали всех толстозадых бабок. Они неповоротливые и вредные. И не хотят слушать меня.
Я почему-то сочувствую тем самым бабкам, поскольку слушать маму – это вникать в ее длинные часто двухчасовые монологи. На такое нужно крепкое здоровье и участие. А это не интересно никому – вовлекаться в проблемы постороннего человека.
– Молодежь такая вкусная. – Радуется мама. – Совсем другая энергия. Мне сегодня попалось три врача и все были прямо молоденькими мальчиками. И щупали мое старое тело осторожно. А потом слушали меня. Я прямо подзарядилась. Завтра опять пойду.
– Ты же говорила, что стала лучше себя чувствовать. – Напоминаю ей
– Он болезненный мальчик. С энурезом и кучей сопутствующих заболеваний. Мне тяжело за ним присматривать. – Вздыхает бабушка. – Я его сбагрила на деда. Тот отлично справляется с ребенком, который уже и днем может наделать в штаны от страха.
– Зачем ты его тогда забирала из реабилитационного центра? – Удивляюсь я.
– Ну это же мой родной внук. Кровиночка. Так все-таки нельзя. А что люди скажут? Будут меня осуждать. Но сил возиться у меня с ним нет. Моя правая рука отнялась. – Оправдывается мама.
– А дети Богданы и Василины где? – Опять интересуюсь я.
–Д а что ты ко мне пристала? – Обижается мама. – В круглосуточных детских садах и на продленке. На выходных с ними тоже возится дед. А чем ему еще заниматься?
Потом мама снова рассказывает очень подробно, что и где у нее болит, но я отодвигаю телефон от уха. Поскольку не хочу пропитываться болячками, возможно, и выдуманными, но которые так смачно описываются по телефону в мельчайших подробностях.
Молодые врачи защищены от этого своей профессией, а я ничем. И точно знаю, что эмпатам нельзя долго слушать о чем-то плохом и сопереживать уж тем более.
У меня есть свойство перетягивать все неприятности рассказчика на себя. После маминых монологов у меня, как я и предположила, поднялась температура, появился кашель, герпес и насморк.
На кухне я ошпарила руку кипятком. И упала с лестницы, спускаясь со второго этажа в доме.
Когда вас атакует вампир, сложно не отдать всю энергию. Со мной именно это и произошло – я потеряла силы, интегрируя себя в жизнь мамы.
Она осталась довольной и сообщила мне, снова позвонив по телефону, что ее маленький терьер Клоп тоже заболел и еле волочит лапы. И стал агрессивным, поэтому кидается на всех. И несколько раз укусил моего папу.
Маме очень смешно, как папа испугался какую-то маленькую собачку, которая прокусила ему ногу. И описывает, как долго у него(папы) шла кровь.
Надо же, какими могут быть злобными терьеры! Теперь мама везде с собой таскает Клопа. А он на всех огрызается. Особенно на детей. Он запомнил, как они его мучили когда-то.
Про свое давление, мигрень, сердце, суставы, сахар в крови и руку, которая отнимается, мама не вспоминает.
Она, как никогда, бодра и чувствует прилив сил.
13. Про двойные стандарты
Урсулу, которая крутила хвостом перед мужьями своих теток, все осуждали. И набрасывались на нее, обзывая самыми последними словами. Это ужасно, ходить голой перед чужим мужиком. И быть очень красивой, свежей и раскованной.
Богдану же, которая перестала скрывать свои отношения с мужем своей родной сестры Василины, никто не посмел как-то обозвать. Ведь она за той самой сестрой ухаживала и, между прочим, собиралась взять на себя заботу о ее троих детях.