Любовные многоугольники

Бек Кора

В отделении полиции девушку поочерёдно допрашивали двое отвратных оперов, которые склоняли её сознаться в краже, как раз накануне совершённой в одной из квартир района, где и задержали.

Они угрожали Аиде избить её и запереть на пятнадцать суток, если она будет продолжать упрямиться.

На какое-то мгновенье Айе пришла в голову мысль написать заявление на Тимура, обвинив его в изнасиловании, но, стоило ей только представить себе его тяжёлый взгляд, как она тут же отказалась от своей затеи, подумав:

— Такой выйдет из тюрьмы и убьёт, не моргнув глазом.

А жить хочется. Очень хочется!

Несколько часов опера допрашивали Аиду, в основном задавая ей одни и те же вопросы: где была, с кем, что делала, и что означает её расхристанный непотребный вид?

И, наконец, она сломалась, сделав то, что от неё, в сущности, и требовалось.

Ни одной слезинки не выкатилось из мертвых, сухих глаз Айи, ни одного жалобного стона не раздалось с её запекшихся, крепко стиснутых губ, когда двое ублюдков попеременно насиловали свою нечаянную жертву в своём рабочем кабинете.

После пережитого в доме Тимура, Айю уже невозможно было чем-либо унизить, тем более удивить.

Вдоволь натешившись, довольные полисмены через час отпустили измученную девушку домой. А Аида вдруг подумала, что у неё не осталось никаких желаний, вообще никаких. На душе была пустота.

Прошлое никуда не уходит

В швейном ателье Розы царила весёлая суматоха. Жениху с невестой сегодня предстояла последняя примерка, и, когда они, взявшись за руки, прошли на середину просторного холла, чтобы посмотреться в вывешенное здесь большое зеркало, все присутствующие просто ахнули от восхищения.

Тимур в белоснежной элегантной тройке выглядел не просто великолепно, а импозантно и даже аристократично.

Лейла в белоснежном длинном воздушном платье казалась ещё более хрупкой, почти невесомой и была похожа на только что распустившийся нежный цветок.

Забыв об окружающих, они смотрели друг на друга с огромным восторгом и бесконечным обожанием, как вдруг, неожиданно раздавшиеся за их спиной громкие аплодисменты, вернули счастливую пару в реальный мир.

На пороге ателье стояла, нагруженная очередными, уже привычными для неё покупками, сияющая Сабина.

Однако её улыбка сошла, как только она повнимательнее вгляделась в лицо новобрачной. Не веря своим собственным глазам, Сабина изумлённо воскликнула:

— Господи! Да это же вылитая Лайма!

— Какая Лайма? О чём ты? – ошеломлённо переспросила Роза, переводя обеспокоенный взгляд с Лейлы на Сабину, и наоборот.

— Какая-какая? Жена Руслана Арапова – вот кто!

Приятельница явно была недовольна непонятливостью Розы.

При этих словах Тимур побледнел, а Лейла обратилась к Сабине:

— Вы что, знали моих родителей? Моя девичья фамилия действительно – Арапова!

Роза, отказываясь верить услышанному, шёпотом произнесла:

— Быть такого не может! Здесь какая-то ошибка, да и у девочки, я помню, было какое-то другое, более экзотическое имя. Во всяком случае, не Лейла – точно.

Ничего не понимающая во всей этой истории, Лея сказала:

— Действительно, в самом

раннем возрасте меня звали по-другому – Шейла. Однако при переезде в Россию мои документы были утеряны, а в новом свидетельстве о рождении допустили ошибку в моём имени. Так я стала Лейлой. Но откуда вы знаете моих родителей и всё прочее? Что происходит? Кто мне может объяснить?

В ответ – молчание. Все присутствующие почувствовали, как в швейное ателье Розы неслышными шагами вошла вдруг дама под наименованием «драма».

Как в замедленной киносъёмке, держась за сердце, хозяйка ателье стала оседать на пол. Ей на помощь тут же бросилась энергичная Сабина.

Лицо Тимура исказилось от огромной внутренней боли. В следующую секунду мужчина потерял сознание.

***

Прошло две недели.

Роза открыла дверь сразу, как будто караулила сына в прихожей, знала, что он сегодня придёт. Несколько минут они стояли, крепко обнявшись, не в силах вымолвить ни слова, а потом Роза поспешно провела Тимура на кухню.

Засуетилась, собирая на стол, но вдруг тяжело опустилась в плетёное кресло при виде бросившейся ей в глаза серебряной пряди, широкой ровной полосой прорезавшей чёрные волосы сына.

Успокаивая мать, Тимур положил свои большие ладони на её дрожащие руки, попытался улыбнуться:

— Знаешь, мама, «Кашалот» собирается скоро отправиться на покорение нашей новой столицы. По-моему, неплохая идея, а?

— Сынок, что-то я не пойму, о чём ты говоришь? — Роза слабо улыбнулась в ответ.

— Мама, мы с Лейлой всё обдумали и пришли к единому решению, — Тимур посмотрел на Розу до боли серьёзным, очень повзрослевшим за эти нелёгкие дни, взглядом:

— Мы не сможем жить друг без друга, у нас – одна судьба! Сегодня мы уезжаем в Астану. Новая столица, новые перспективы, новая жизнь.

Потом он мягко и ободряюще улыбнулся Розе:

— Не переживай, мама, как только более-менее обустроимся, мы и тебя к себе заберём. Будем жить одной дружной семьёй. Ты ещё увидишь своих внуков. Всё будет хорошо!

Тимур встал, поцеловал Розу в лоб и твёрдо сказал:

— Мне пора, поезд отходит через два часа, а нужно ещё многое успеть сделать до нашего отъезда. Помни, мама, что я люблю тебя и, уверен, что вы с Леей друг друга тоже полюбите, как только познакомитесь поближе. Всё будет хорошо, мама, — ещё раз повторил Тимур и, уже не оглядываясь, вышел из родного дома.

Глотая слёзы, Роза бросилась к окну, прижалась лбом к холодному стеклу и замерла.

Сын вышел из подъезда и твёрдым шагом направился к одиноко сидевшей на скамейке в его ожидании Лейлы. Слегка приобнял её, нежно поцеловал в волосы и что-то сказал, от чего бледное лицо Леи озарилось восхитительной светлой улыбкой.

Взявшись за руки, они отправились в сторону шоссе. Красивая, на редкость гармоничная пара, так напоминавшая Руслана с Лаурой.

— Они будут счастливы, — с внезапной уверенностью подумала про себя Роза, провожая Тимура с Лейлой задумчиво грустным, тоскливым взглядом до тех пор, пока молодые люди не скрылись за поворотом.