Любовные ошибки леди Валери

Гиффорд Блайт

Она поспешно отступила назад. Он не удерживал ее.

– Не сомневаюсь, вы хороший командир и сделали все, что могли. А теперь, прошу вас… я должна…

Валери ничего не могла больше сказать. Она знала одно: ей надо поскорее бежать от этого человека и его уверенности. Она успела заметить, что мятый шарф шелковый, а шелк – ткань недешевая. Была ли та женщина знатного рода? Или Скаргилл купил ей дорогую, редкую вещицу? Как бы там ни было, с подарком расстались ради того, чтобы он взял с собой в бой воспоминание о той женщине.

Оглядываясь

в поисках знакомого лица, Валери вернулась к леди Кэтрин, надеясь, что та не начнет донимать ее вопросами о Волке.

Но внимание ее спутницы было приковано к герцогу Ланкастеру. После того как представили последних приглашенных, он спустился с возвышения. Кэтрин что-то сказала Валери, но по-прежнему смотрела в другую сторону: она не сводила взгляда с герцога. В ее взгляде читалась тоска. Она смотрела на него так, будто…

Валери поспешила отогнать неуместную мысль. Нельзя всюду видеть измену и адюльтер только потому, что она узнала об измене покойного мужа. Несомненно, изменяют многие. Все мужчины ищут страсти за пределами брачного ложа. Жена не должна ожидать ничего, кроме супружеского долга. Она не ждала верности от Скаргилла, но никогда не думала, что его неверность так открыто выставят напоказ.

– Давайте подойдем поближе, – предложила леди Кэтрин. – Я хочу поговорить с герцогом о детях… – Она покраснела. – То есть с монсеньором Испании.

«Монсеньор Испании». Титул, который Ланкастер сам для себя выбрал, претендуя на трон, занятый другим.

Но сегодня никто не обращал на это внимания. Сегодня в своем дворце, окруженный своими придворными, Ланкастер наслаждался торжественной пышностью своего «заграничного» титула.

Они приблизились. При виде Кэтрин Ланкастер буквально расцвел. Валери, шедшая за ней по пятам, казалась себе невидимкой.

– Как вы себя чувствуете? – осведомился Ланкастер. Потом он заметил Валери и чуть суше продолжал: – Как дети?

– Девочки послушные и даже сдержанные. А юный Генри считает, что он уже готов стать рыцарем, хотя ему всего пять лет.

Ланкастер усмехнулся:

– Ему недостает терпения! – Видимо, отца юного Генри это не беспокоило.

Кэтрин повернулась к Валери:

– Вы знакомы с леди Валери?

Они едва кинули взгляд друг на друга после того, как ее представили королеве Констанце, но теперь, впервые посмотрев на герцога как следует, Валери поняла, почему Кэтрин не могла отвести от него взгляда. Сильный, высокий… да, он настоящий воин, но помимо того он мужчина, которому можно доверять и в мирное время. Может быть, он станет хорошим королем для народа далекой Кастилии.

– Ваш муж был храбрецом, – сказал он.

Валери еле слышно поблагодарила его, хотя, судя по его остекленелому взгляду, он, в отличие от сэра Гила, не узнал бы Ральфа Скаргилла, даже если бы тот очутился перед ним во плоти. И все же она надеялась, что он не станет из лучших побуждений расспрашивать ее о полоске шелка, которую носил на груди ее муж.

Ланкастер ни о чем ее не спросил. Зато

он вдруг заметил:

– Королева улыбнулась, когда знакомилась с вами. Здесь мало кто ей… нравится.

Валери оглянулась на королеву Констанцу. Та по-прежнему сидела в кресле на возвышении, откинув голову на высокую спинку и закрыв глаза. Может быть, прабабка Валери чувствовала себя так же одиноко, когда впервые попала в Англию…

– Наверное, моя отдаленная связь с ее родиной ей понравилась, ваше величество.

– Что говорит ваш управляющий? – Очевидно, Ланкастер покончил с темой своей жены.

При упоминании ее владений Валери оживилась. Флорем! Дом! Уголок мира, который принадлежал ей.

– Когда я уезжала, дела шли неплохо. Весной мы собираемся посадить больше ржи.

Скоро ли она вернется? Она успела укрыть розовые кусты, но, если начнутся заморозки, понадобится закутать их плотнее.

Ланкастер отвернулся, и она прикусила язык. Будущему королю совсем не интересны ее рассказы о ржи и пастбищах для овец.

– Больше вам не придется самой заботиться о хозяйстве. Я подыщу вам нового мужа.

Забывшись, она порывисто схватила его за руку.

– Но ведь я узнала о гибели мужа всего несколько месяцев назад! Мне не требуется помощь по хозяйству… – запинаясь, продолжала она, стараясь получше объяснить все герцогу. – К тому времени, как расцветет айва, я надеялась…

На его лице и на лице леди Кэтрин застыло выражение потрясения.

Она поспешно отдернула руку и опустила глаза. Как быстро она обо всем забыла! Нельзя говорить с мужчиной в таком тоне, тем более с этим!

– На что же вы надеялись? – спросил герцог, язвительно улыбаясь.

– Я надеялась, милорд, что проведу год в трауре. – Что ей дадут хотя бы год свободы, когда все оставят ее в покое и позволят заниматься любимым садом; ей не придется исполнять все прихоти какого-то мужчины.

Лицо герцога смягчилось.

– Разделяю ваше горе, леди Валери, но у вас нет детей.

– Да, конечно, я знаю, – пробормотала она.

Она в самом деле понимала. Необходимо подыскать ей нового мужа, нового защитника, нового мужчину, которого ей придется терпеть. А однажды она, несомненно, обнаружит, что ее постель осквернила еще какая-нибудь распутница.

Хорошо, что ее земля принадлежит только ей. Муж не имеет на нее права.

– И потом, – продолжал герцог тоном, не требовавшим ответа, – чем же вам еще заняться?

– Милорд, я думала… – Она замолчала, не зная, как закончить фразу. Она не может сказать, чего хочет на самом деле. Монсеньору Испании нет дела до ее сада.

Но он упомянул королеву. Может быть…

– Я думала, – продолжала она, – что могу служить королеве. Хотя бы временно…

– Служить? – недоуменно переспросил он. – В каком смысле?

Как лучше ответить? Конечно, королеве в свите не нужна садовница. Валери повернулась к леди Кэт рин и подняла брови, моля о помощи.

– Я могла бы помогать леди Кэтрин.