Любовные прикосновения
Шрифт:
Прежде чем войти в лифт, Ник обернулся и бросил еще один взгляд на галерею.
– Твоему клиенту будет приятно приходить домой и видеть все это, Лари.
На улице они погрузили аппаратуру в автомобиль. Джед предложил отвезти Лари и Ника туда, куда им нужно, по Ник отказался. Он объяснил Лари, что фотостудия Джеда находится в Бруклине, и подвозить их будет ему не по пути.
– Мы найдем такси, – сказал он.
Лари была рада, что Ник предпочел остаться с ней. Она ожидала, что он пригласит ее пообедать вместе в этот его последний вечер в Нью-Йорке. На этот раз она не была пресыщена обществом Ника
И все же Лари испытала ужасное разочарование, когда Ник, оглядывая улицы в поисках такси, спросил:
– Тебя отвезти домой или куда-нибудь еще?
– Домой. У меня нет никаких планов на сегодняшний вечер.
Она дала ему время, чтобы проглотить наживку, пока они шли к Бродвею в поисках такси. Но, усевшись в автомобиль, Ник сказал водителю, что первая остановка будет по адресу Лари, а потом он один вернется в «Пласу».
В дороге Ник тщательно инструктировал ее, что делать после того, как она получит готовые фотографии, отпечатанные Джедом Бейкером. Ник уже связался с редакторами журналов «Красивый дом», «Дом и сад» и «Архитектурное обозрение» и убедился, что они заинтересованы в его фотографиях. Он сказал, что Лари зайдет к ним. Ник узнал индивидуальные причуды главных редакторов и порекомендовал ей, как произвести на них хорошее впечатление. К этому редактору надо обязательно явиться точно в назначенное время, а на встречу с тем нельзя одеваться небрежно. Один захочет увидеть несколько увеличенных фотографий, а другой сочтет себя оскорбленным, если она не принесет ему контактные отпечатки.
– Все хотят получить что-то исключительное, – объяснил Ник. – Они конкурируют между собой, поэтому я дал им всем понять, что за такие фотографии надо драться. Так что они сразу же ухватятся за них и, возможно, захотят купить. У меня есть агент, который обычно занимается продажей фотографий, но право собственности на эти снимки я передаю тебе. Заключай с ними любую сделку, какую пожелаешь, в зависимости от того, какой журнал тебе больше нравится и кто из редакторов предложит больше места и так далее.
Ник поставил только одно условие: что все деньги, полученные за фотографии, должны пойти в его фонд для камбоджийских сирот.
– Я перед тобой в неоплатном долгу, – сказала Лари.
Она понимала, что только благодаря его известности и репутации для нее стало возможным опубликовать серию фотографий своего самого первого творения, в то время как большинство декораторов были бы счастливы добиться этого после многих лет работы.
Такси уже почти доехало до района Тертл-Бей. Ник собирался заполнить оставшееся до расставания время разговором о ее работе, о мелких штрихах, которые он заметил и оценил.
Наконец терпение Лари лопнуло.
– Ник, это твой последний вечер в Нью-Йорке. Разве ты не хочешь пообедать со мной?
Он казался ошеломленным.
– Лари… у тебя ведь было столько других возможностей, но ты не… Дело в том, что я и не думал оставлять сегодняшний вечер свободным. Сегодня у меня обед с редактором «Ньюсуик», который было бы очень трудно отменить, а потом я рано лягу спать. Завтра утром я должен быть в аэропорту в шесть часов. Прости…
Она заставила себя говорить
– Хорошо. Я просто подумала… что могла бы угостить тебя хорошим обедом в качестве благодарности.
Такси уже остановилось напротив ее особняка.
– Поцелуй меня на прощание! Этого будет достаточно.
Она склонилась к нему, удивляясь своему нетерпеливому желанию почувствовать на своих губах его губы. Когда же в последний раз ей хотелось поцеловать Ника вот так? В Провиденсе, много лет назад, когда он вдруг появился, когда она уже считала его мертвым. Но теперь воскресло какое-то иное чувство, желание быть с ним, как тогда на яхте. Когда их губы встретились, она закрыла глаза…
Ее потрясло, каким кратким и сдержанным был поцелуй. Она снова открыла глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее.
– Я знаю, Ник, – сказала она, прочитав его мысли на лице. – В некотором отношении я относилась к тебе очень плохо. Возможно, из-за того, что ты был таким хорошим другом, мне было трудно поверить в то, что ты можешь быть также и…
– Не надо, Лари, не трудись объяснять!
– Но я хочу, чтобы ты понял меня. Я должна была разобраться в себе, прежде чем смогу…
Ник снова перебил ее. На этот раз он заговорил, сжимая ее руки.
– Лари, теперь это уже не имеет значения. За прошедшие несколько недель я… серьезно увлекся.
Он умолк и покачал головой.
– Я сам не ожидал этого. Я всегда думал: как бы ты ни гнала меня и сколько бы времени ни прошло, когда-нибудь ты придешь ко мне, а я буду ждать. Но я встретил женщину, а ты убедила меня в том, что у тебя уже кто-то есть…
Ник пожал плечами, молчаливо прося прощения.
– Жизнь иногда проделывает с людьми странные штуки, не так ли?
Лари кивнула, изо всех сил стараясь улыбнуться и не показать своих расстроенных чувств. Она знала, что у нее нет оснований считать себя покинутой и преданной. Ведь совсем недавно она заявила Нику, что в первую очередь право на ее любовь имеет другой мужчина.
– И что самое странное из всего этого… – начал было он.
Лари невыносимо было притворяться, что эта потеря ничего для нее не значит.
– Я не хочу больше ничего знать, Ник. Хорошо? Ты мой друг, ты был им всегда, и я уверена, что к тому времени, когда снова увижу тебя, этот эпизод будет… всего лишь еще одним снимком в нашем альбоме. Готова держать пари, что тогда это даже покажется нам забавным. Но в данный момент.
Лари уже не могла владеть собой. Она схватилась за ручку дверцы.
– Я чувствую себя как последняя дура.
Она быстро поцеловала его в щеку и прошептала:
– Bon voyage. [41]
Потом вышла из такси и побежала к дому.
Сунув ключ в замочную скважину, она бросила взгляд через плечо и увидела, что Ник выходит из машины следом за ней. Лари подняла руку и в последний раз помахала ему на прощание. В то же время это была мольба оставить ее в покое. Потом она вошла в дом и прислонилась к двери, вытирая слезы. Затем посмотрела через маленький дверной глазок.
41
Счастливого пути (фр.).