Любовные тайны знаменитых
Шрифт:
Однако судьба дала идолу еще один шанс – после Линды, которая по ночам тревожно прислушивалась к его дыханию, он встретил двадцатилетнюю Джинджер Олден и был поражен ее красотой.
– Я предлагаю тебе руку и сердце! – упал перед ней на колени рок-идол.
– Нет, – без раздумий ответила она.
Но… по-прежнему иногда приезжала в Грейсленд. Именно она сообщила миру о конце его обожаемого кумира и музыкального идола.
Как отмечают биографы, с начала августа 1977-го Элвиса преследовали мысли о смерти: возможно, он нечто предчувствовал? И упросил приехать Джинджер. Уступая
Пресли долго мучался от бессонницы, потом задремал, а под утро поднялся и отправился в туалетную комнату, смежную с ванной: он любил сидеть там в специальном кресле с какой-нибудь книгой или журналом. Обеспокоенная его долгим отсутствием, Джинджер пошла на поиски, открыла дверь ванной и увидела идола лежавшим на полу.
– Сюда, скорей! – закричала она. Но все уже было кончено.
На похороны кумира со всех концов страны съехались восемьдесят тысяч его горячих поклонников…
«Окончен путь, устала грудь…»
Голливудский вестерн «Великолепная семерка», сюжет которого американские сценаристы позаимствовали у Куросавы в его знаменитых «Семи самураях», перенеся действие из средневековой Японии в XIX в. на границу Штатов с Мексикой, произвел настоящий фурор на советских экранах и сразу же стал культовым.
Впрочем, он давно уже попал в разряд культовых не только в самой Америке, но и в других странах мира. Это произошло во многом благодаря его главному герою – одетому во все черное, ловкому и бесстрашному ковбою Крису в исполнении звезды Голливуда Юла Бриннера, с первого же взгляда привлекавшего мужественным лицом и наголо обритым черепом.
Мы не знали тогда, что Бриннер наш соотечественник и потомок эмигрантов. Не знали, что он ученик легендарного Михаила Чехова, из студии которого вышли такие знаменитости мирового экрана, как Грегори Пек, Мэрилин Монро, неподражаемый Энтони Куин и многие другие звезды. Мы не знали, что Бриннер очень любит и хорошо знает русскую классику, что он играл серьезные драматические роли в фильмах и спектаклях, снимался в постановках «Тараса Бульбы» и «Братьев Карамазовых», осуществленных в рамках голливудских проектов. Не знали о его таланте великолепного певца, обладавшего глубоким, обволакивающим бархатным баритоном. Не знали о его увлечении гимнастикой…
Мы могли только догадываться, что перед нами на экране не просто уникального дарования актер, но и герой-любовник. Не только в фильмах и спектаклях, но и в реальной жизни…
Потомок Чингисхана
Теперь известно, что Бринеры – обрусевшие швейцарцы, якобы приехавшие в Россию еще в XVIII в. Дед актера – Юлий Иванович – женился на девице Марии Куркутовой: наполовину русской, наполовину монголке. Говорят, она была удивительно хороша совершенно неотразимой экзотической русско-азиатской красотой, некоторые черты которой унаследовал ее внук – в частности жаркие монгольские темные глаза.
По одним данным, отец актера Борис Юльевич занимался предпринимательством и пароходными перевозками во Владивостоке. По другим –
У Марии оказался чудный голос, и профессура Санкт-Петербургской консерватории восхищалась ее чистым сопрано. Однако оперная сцена Марию Бринер не увидела: родители Юлия развелись.
Отец неожиданно сильно увлекся актрисой МХАТа Екатериной Корнаковой, отбил ее у знаменитого Алексея Дикого и создал новую семью – мачеха Юлия бросила сцену и переехала во Владивосток. А мать навсегда простилась с мечтой об оперной сцене: с детьми на руках не до вокала. Судьба, видно, решила, что она отдаст все долги подраставшему мальчишке – щедро, сполна. Золотыми россыпями! И многое отдала.
Большевики добрались до Дальнего Востока значительно позднее, чем до Центральной России или даже Крыма. Эмиграция стала массовым явлением, и Бринеры тоже уехали. Сначала, как большинство владивостокцев, в практически русский, но недоступный большевикам Харбин, а потом в Париж. Там Юлий свел знакомство с большой семьей цыганских артистов из России, главой которой был Иван Димитриевич – оставив Россию, семья-табор немало помоталась по свету, пока не осела в парижском ресторане «Распутин».
Юлий дружил с Алешей Димитриевичем и уговорил цыган научить его играть на семиструнной гитаре – русские цыгане всегда признавали только «семиструнку», которую так и зовут «русской» или «цыганской» гитарой, в отличие от шестиструнной испанской, считающейся классической. У парня оказался хороший голос, и в пятнадцать лет Юлий Бринер, эмигрант из России, начал выступать в парижском ресторане вместе с цыганским хором: многие считали его членом большой семьи Димитриевичей.
Якобы там он одержал и первую победу на любовном фронте, заведя бурный роман с младшей дочерью Ивана – Марусей. Это были тридцатые годы, самая их середина.
Бринер пробовал подрабатывать везде – мать сильно болела, – и даже выступал воздушным акробатом и гимнастом в цирке. Но однажды сорвался и потом долго провалялся на больничной койке, зато дал себе зарок: больше никогда не подниматься под цирковой купол.
Через некоторое время появилась возможность перебраться в Соединенные Штаты – там обосновалась родная сестра Юлия, Вера – позднее она стала известной оперной певицей. Учитывая, что мать больна лейкемией и еще оставалась надежда вылечить ее за океаном, Юлий решился на отъезд.
– Вот тебе рекомендательное письмо к Михаилу Чехову, – дала ему на прощанье конверт мачеха, Екатерина Корнакова, когда-то сама учившаяся у племянника знаменитого русского писателя.
Это письмо оказалось драгоценным подарком судьбы, и Бринер по приезде в Америку поспешил в Риджфилд, к Михаилу Чехову: учиться в его студии.
Авантюризм и неуемная страсть к мистификациям сидели в нем крепко – едва-едва говоривший на английском, Бринер приехал в Нью-Йорк, снял в долг номер в шикарной гостинице и угощал знакомых девушек французским шампанским, небрежно сообщая: