Любовный дурман
Шрифт:
Каира и Элисон обменялись встревоженными взглядами.
– Университет в Алжире, – наконец произнесла Каира. – Возможно, твой дедушка согласится.
Хайди подняла заплаканное лицо.
– Я недостаточно умна для университета. И потом я хочу уехать, путешествовать. – Она повернулась к Элисон: – Может, мне нашлось бы занятие в Англии? Ухаживать за детьми, например?
– Ты могла бы выучиться на медсестру, – предложила Элисон. – Уверена, в Сент-Клер, где я раньше работала, примут тебя. Ты ведь получила степень бакалавра в Алжире? Это равносильно вступительному экзамену в Сент-Клер.
Лицо Хайди
– Какая замечательная мысль, Элисон!
Начался оживленный разговор. На Каиру это предложение тоже произвело впечатление, и даже пожилые женщины одобрительно закивали. Но сначала надо было посоветоваться с шейхом.
– А пока, – предложила Элисон, – ты можешь приходить в больницу и учиться. Конечно, если доктор Мередит даст согласие.
Бретт только приветствовал это решение. Поэтому совсем скоро Хайди приняли в госпиталь младшей медсестрой и она начала работать под руководством Элисон. Хайди быстро научилась измерять температуру и давление, делая заметки в блокноте, который всегда носила с собой.
– Мне нравится твоя маленькая протеже, – заметил Бретт как-то утром, когда они пили кофе на кухне. – Похоже, работа ей по душе. Сегодня утром в операционной она и глазом не моргнула. Со средствами шейха Хайди может попытаться поступить в медицинский колледж при Сент-Клер.
– Чтобы выучиться на врача! – воскликнула Элисон, охваченная завистью. Ей Бретт никогда не предлагал ничего подобного.
– А почему бы и нет? Она умна, сообразительна, и ей нравится работать в больнице. В Сиди-Бу-Кефе нужна женщина-врач. Пройдет еще много времени, прежде чем мусульманки позволят врачам-мужчинам осматривать себя и своих отпрысков. А гинекологическая помощь требуется всегда.
Этого нельзя было отрицать. Но то, что юная Хайди, даже не поработав медсестрой, сразу станет квалифицированным гинекологом, было, по меньшей мере, странно.
– Когда мы будем возвращаться в Англию, она поедет с нами. Конечно, если в Сент-Клер ее примут.
– Так что у нас пока есть время посмотреть на ее успехи. А я поговорю с шейхом.
Элисон отнесла чашки в раковину. Им пора было идти в больницу.
На следующий день открылся фестиваль, о котором так много говорили в городе. Он начался шествием во главе с шейхом, облаченным в алые и пурпуровые одежды. Не менее великолепной была его лошадь – огромный белый жеребец с изысканно украшенной сбруей и висящими вокруг шеи колокольчиками, кистями. Шелковая попона почти доставала до земли. От солнца шейха защищал огромный золотой балдахин, который поддерживали четыре всадника. Позади следовали старейшины, торговцы и оркестр. Наконец появились танцоры в сопровождении почти обнаженного человека – заклинателя змей.
Элисон с Хайди и Кайрой наблюдали за процессией с верхнего этажа единственного в городе банка. Утром Элисон не пошла в больницу, потому что у Бретта было мало пациентов. Все, кто мог стоять на ногах, отправились на праздник. Со своего наблюдательного пункта Элисон видела всю улицу от рыночной площади, откуда началось шествие. Там был и Пол Эвертон с командой операторов. Фиона, как обычно уехавшая утром на его машине, находилась вместе с ним на разрисованной платформе на колесах, арендованной Полом для своей группы, но держалась в стороне, и на нее никто не обращал особого
Отмахнувшись от этих мыслей, Элисон обратила внимание, что процессия остановилась под деревьями рядом с банком. Шейх и его свита заняли лучшие места, а танцоры начали свое представление. Это были почти совсем мальчишки, невысокие и грациозные, в высоких блестящих конических шляпах. На них были яркие одеяния без рукавов. Танцоры медленно взмахивали руками, опускались на колени, раскачивались взад и вперед под медленную, завораживающую мелодию флейт.
Элисон решила, что это танец, восхваляющий шейха, но Хайди объяснила, что он имеет религиозное значение.
Днем проводились скачки и сражения на равнине за чертой города. Фиона, вернувшаяся домой, уговорила отца пойти на них с ней. Очевидно, Пол уже утратил интерес к празднику.
– Разве он не хочет увидеть битву? – спросила Элисон.
– Он уже снял все, что ему нужно. Сейчас снимает в городе: заклинателей змей, шпагоглотателей и тому подобное.
Элисон была рада, что Фионе удалось на пару часов избавиться от общества Пола. Но ее спокойствие длилось недолго. Вечером в «Ридженс» должны были состояться танцы, и сразу же после обеда Фиона ринулась в комнату переодеваться. Элисон решительно последовала за ней.
– Ты тоже можешь пойти на танцы, – снисходительно разрешила младшая сестра. – Сегодня приглашают всех желающих. Уверена, ты найдешь себе партнера по танцам. А если с тобой захочет танцевать Пол, не забывай, что он мой. Я помню, как ты уговорила его пригласить тебя на ужин, когда мы ехали в Сиди.
– Фиона! – в ужасе вскрикнула Элисон. – О чем ты говоришь? Если я уговорила его, то почему потом отказалась?
– Наверное, из хитрости. Пол такой мягкий, такой добрый, его так легко обмануть. Девушки часто понимают его превратно.
– Если ты называешь «добрыми» его постоянные ухаживания…
– Да. Я понимаю Пола.
– Господи, Фиона! Как ты можешь быть такой дурой?
– А теперь ты злишься, – с сожалением заметила Фиона. Подойдя к шкафу, она вытащила оттуда платье.
Элисон в смятении смотрела, как ее сестра пытается его натянуть. Платье было сшито из кричащего розового атласа и вызывающе обтягивало фигуру.
– Откуда ты его взяла? – удивилась Элисон. Платье выглядело дешевым, вульгарным и самодельным.
– Купила ткань и сшила сама, – с гордостью ответила Фиона, подкрашивая глаза черной тушью. С собранными на макушке кудрями, ярким макияжем и в открытом платье она выглядела нелепо и жалко, но Элисон не решилась сказать об этом вслух.
– Если ты пойдешь на танцы, то надень что-нибудь получше этого скучного белого платья, – посоветовала Фиона.
– Я не пойду. Мы встречаемся с Бреттом в городе. На улице будут жарить целого барана и исполнять арабские танцы. Бретт говорит, это интересно. – Элисон с трудом сдерживала радость. Весь день она мечтала об этой минуте.