Любовный треугольник
Шрифт:
– Нет, – уверенно возразила она, – только нервы всем измотаете. У нас знаете сколько случаев было? Абитуриенты от волнения на экзамене понаделают ошибок, а потом в это сами не верят.
– И что же мне делать?
Глеб и сам теперь думал, что такое возможно. Может быть, ему только казалось, что он не сильно волнуется. А на деле могло быть иначе: перенервничал, лось египетский, наляпал ошибок! Нервная система – слишком сложная штука.
– Приходите на следующий год, – наконец, соизволила улыбнуться
– Ясно, – пролепетал Глеб, – до свидания.
Он высунул голову обратно в коридор и закрыл за собой дверь. Это же бред. Это полный трындец! Без профессии, которую он выбрал, ему жизни нет.
Что, всю жизнь проработать до седых волос грузчиком и подохнуть на старости лет, таская мешки и коробки? Он этого не выдержит! А как же та девушка? Он ведь не сможет встречаться с ней. А как поможет отцу, как посмотрит в глаза матери?! Хотя она-то, конечно, будет только рада провалу. «На черта козе баян?» – кажется, так.
Глеб брел к выходу из института, не понимая, куда и зачем теперь идти. Не выдержит он целый год!
– Эй, брат, – Жолан подобрался незаметно и хлопнул Глеба по плечу, – ты чего такой кислый?
– Не поступил, – пробормотал Глеб, словно разговаривая с самим собой.
– Как?! – глаза Жолана вылезли из орбит. – Такого не может быть!
– Может, – Глеб отмахнулся и торопливо пошел дальше своей дорогой.
Жолан не отставал, семенил следом: из дверей института, потом за ворота.
– Это же полная ерунда, – он схватил приятеля за руку, – я буду учиться, а ты нет?!
– Отвали, – Глеб хотел остаться один, но Жолан присосался к нему как пиявка и уже стремительно тащил куда-то в сторону.
– Важно, – возразил он, – если б ты не помог мне, я б опозорился! А твой отец кому деньги платил? Почему эти люди обманули? Давай выясним, я попрошу разобраться.
– О чем ты? – не понял Глеб.
– О дани, – объяснил Жолан, глядя на приятеля во все глаза, – ты что, не знаешь? За поступление надо платить! Идти без этого на экзамены все равно что, – он на секунду задумался, – ждать подарков от Деда Мороза.
– Ты что, бредишь? – Глеб начал злиться: на себя или на устройство мира, пока он не знал.
– Если бы! У нас с отцом нет друг от друга секретов, – пожал плечами приятель, – я же не какой-нибудь наивный мальчишка.
– И сколько? – едва вымолвил Глеб побелевшими губами.
– Это не главный вопрос, – ушел от ответа Жолан, – гораздо важнее, кому давать! Ясно?
– И кому? – на автомате поинтересовался Глеб.
– Надежному человеку, – он поднял к небу указательный палец, – честному! Который может решить вопрос.
– Полный трындец! И где искать этих «честных»? – Глеб не сдержал сарказма. – Объявления в газете читать?
– Нет, конечно! – Жолан смотрел
– А где? – самоуверенность Жолана раздражала.
– Где-где, в Караганде! – не выдержав, закипел он. – Ты как институт выбирал?
– Сравнивал гребаный конкурс, – отчеканил Глеб, все больше заводясь из-за бессмысленной перепалки, – где меньше народу было, туда и пошел. Боялся, что не поступлю в престижный московский вуз!
– А мы по знакомству смотрели, – наставительным тоном поведал Жолан, – где наш человек был, туда и подали документы. Понятно?
– Нет у меня знакомых в Москве! – Глеб уже кричал, не контролируя себя. – Я без денег до столицы добрался, как лось египетский, лишь бы в институт поступить!
– Пешком, что ли? – не поверил Жолан.
– Да ну тебя!!!
Глеб вырвался из цепких лап Жолана, махнул в отчаянии рукой и побежал прочь. Он бежал через парк, мимо потока людей, и все его мысли сбились в одно слово – «конец», которое противно пульсировало в крови, напоминая тиканье часов, ведущих обратный отсчет. Он успел возненавидеть его!
– Стой, Ломоносов, – вдруг услышал он позади громкий запыхавшийся голос, – дай хоть поговорим по-человечески! Подожди!!!
– Какого черта тебе от меня надо?!
Почувствовав, что его схватили сзади за рубашку, Глеб едва удержался от того, чтобы не врезать Жолану. Вот привязался! Сил нет.
– Не горячись, друг, – согнувшись пополам, тот никак не мог отдышаться, – ты мне помог, может, и я чем помогу.
– Зачем тебе это нужно?!
– Люблю умных людей, – преодолевая одышку, поведал Жолан.
– Лопух я, лопух, – просипел Глеб, – иначе бы поступил!
– Лопух ты, – с энтузиазмом согласился Жолан и, подумав, добавил: – Еще лось, как его там, египетский. Но только потому, что жизни не знаешь!
– Ты знаешь, что ли?!
– Многое слышал, – Жолан наконец разогнулся: лицо его было красным, – и тебе расскажу. Пойдем обедать, а? Измордовал ты меня своей беготней.
Через двадцать минут они уже сидели в том же кафе. Но сейчас Глеб не чувствовал ни смущения, ни неловкости – все его мысли вертелись вокруг собственного плачевного состояния.
О каком блестящем будущем он мечтал вот здесь, за этим самым столом, еще несколько дней назад? Бред! Так и будет прозябать на задворках магазина, среди неотесанных мужиков. Это в лучшем случае, если из военкомата его не найдут.
Но гораздо хуже другое: о той девушке надо забыть! Теперь он и близко не посмеет подойти к ней, даже если встретит на улице. Кто он такой?! Нищий грузчик. Бесталанный провинциал!
– Как красотка-то твоя поживает? – снова угадал его мысли Жолан.
– Не моя, – огрызнулся Глеб, – я ее только один раз в жизни видел.