Любовный треугольник
Шрифт:
– Я-то помню, – припечатал Сергей Андреевич, – но это твоя работа!
– Конечно.
– Ладно, – ненависть сменилась брезгливостью, – записывай телефон. Ко мне тут обратился старый товарищ, у него компания по всей этой ерунде – камеры наблюдения, рации, связь.
– Спасибо, Сергей Андреевич, – после нескольких минут сильного напряжения Глеб ощутил болезненную слабость.
– И не откладывай! А то уйдешь опять в стратосферу. До конца года все надо решить, как планировали!
– Но финансы, – Глеба охватила тревога, – получится огромная сумма, а сейчас,
– Ты забыл, кто здесь генеральный директор?! – голос Сергея завибрировал от злости. – Я принимаю решения!
– Конечно, – он сник, – но я подумал, что…
– Думать будешь, когда создашь собственную компанию, – беспощадно отбил директор, – а пока делай, что я скажу!
Глеб сделал. Съездил на встречу к этому Федору, поговорил. В принципе тот производил впечатление профессионала: все, что связано с вопросами безопасности в законодательстве, знал. В технических нюансах разбирался неплохо, насколько Глеб сам мог судить. До того, как затеял собственный бизнес, работал в ФСБ и как раз по системам защиты.
По крайней мере, от такого партнера можно было ожидать не только бездумного выполнения инструкций заказчика, но и подсказок. А это сейчас для Глеба было чуть ли не самым важным – тащить на себе в нынешнем состоянии весь процесс он больше не мог. Договорились, что Федор отправит своих технических специалистов по магазинам, те изучат ситуацию, а коммерсанты потом посчитают и пришлют предложение.
Самойлов уехал со встречи с чувством облегчения: лед наконец тронулся. Если все сложится правильно, то еще несколько месяцев, и все, что он затеял в компании, будет выполнено.
Он теперь ясно понимал, что не сможет дальше работать: слишком тяжело все время носить в себе чувство вины и страдать от душевной боли. Сергей Андреевич его не простит, это он видел по ненависти, притаившейся в его глазах, слышал в его голосе. Да и сам он не мог себя простить! А Светлана Георгиевна никогда не полюбит такого, как он. Зачем мучить себя пустыми надеждами? Разве знал он, когда увидел ее впервые, что она – дочь олигарха, хозяйка компании, чужая жена?! Невозможно даже думать об этом!
Глеб поднялся с кровати и пошел в кухню. С усмешкой он вспомнил о своем наивном стремлении выучиться, сделать карьеру ради того, чтобы быть рядом с любимой девушкой. Наивный дурак! Доморощенный Мартин Иден! У подобных историй не бывает хороших финалов.
Он открыл холодильник. Долго смотрел в него, пытаясь понять, зачем же пришел. Есть? От одной мысли об этом тошнит. Пить? Тоже нет. Жажды сейчас он не чувствовал, а заливать душевную боль спиртными напитками не привык. После того как видел, до чего довел алкоголь Свету, одна мысль о нем вызывала в нем безотчетный страх. Глеб сел у окна и стал снова смотреть в дождь. Мысли продолжали крутиться в голове, как жирные мухи, – не давая покоя и продолжая усиливать чувство гадливости к самому себе. Сколько еще он так выдержит?!
Внезапно зазвонил телефон.
Он вернулся обратно в спальню. Пошарил рукой у изголовья кровати и нащупал мобильный телефон.
– Алло!
– Здравствуй,
– Привет, – Глеб удивился, – вы разве вернулись?!
– Да как сказать…
– Все успешно? Нина в порядке?
– В порядке, – отец по привычке тяжко вздохнул, – заезжай к нам сегодня, а?
– Не знаю.
Меньше всего он хотел сейчас ехать к отцу. Удушливая атмосфера в его доме способна была даже человека в состоянии равновесия выбить из колеи. А он сейчас и без того балансировал на грани.
– Пожалуйста, – заныл старик, – приезжай! Мы с Наденькой обед приготовили.
– Ладно, – сопротивляться не было сил, – во сколько?
– Да хоть сейчас! – оживился он, – время-то уж к полудню.
– Хорошо.
Глеб отключился и стал натягивать брюки. А может, и хорошо, что отец позвонил, – повод выйти из дома. Отец с женой не самая веселая компания, это правда, но съездить все-таки надо. Закрутился он в последнее время со своими проблемами, о них совершенно забыл.
Надо было хоть раз позвонить, узнать, как прошла операция! А то получается совсем неудобно. Он мысленно подсчитал – с момента их последнего разговора с отцом пролетело уже два с половиной месяца. Значит, в Германии все прошло без осложнений, раз они успели вернуться. И слава богу!
Перед знакомой дверью на улице Академика Миллионщикова Глеб, сжимая в руке букет для Нины, стоял уже через сорок минут. В воскресенье, в отличие от других дней, езда по городу на машине была делом приятным и быстрым. Даже настроение медленно, но поднималось. Вот сейчас он увидит человека, которому смог помочь. Наверное, отец не стал рассказывать подробностей по телефону, чтобы сделать ему сюрприз. Вдруг Нина уже может ходить и сейчас сама раскроет перед ним дверь?!
– Кто там? – раздался скрипучий голос отца.
– Глеб! – ответил он, немного разочарованный.
– Проходи, сынок.
Дверь распахнулась.
– Ну? – нетерпеливо спросил он с порога.
– Что? – не понял отец.
– Где виновница торжества? – спросил он задорно. – Ходить ей уже разрешили?
– Не все там просто, – отец торопливо отвел взгляд, – ты давай проходи к столу! Там и поговорим.
Глеб вошел в комнату, где, как он уже успел изучить, по выходным накрывали праздничный стол. Никаких особенных разносолов не было, но готовил отец – нужно отдать ему должное – вкусно. Впервые за долгое время Глеб вдруг почувствовал, что хочет есть. Уже что-то.
– Добрый день! – поздоровался он с Надюшей и Ниной, которые уже сидели за накрытым столом. – Это вам!
Он протянул жене отца цветы, и она взяла их с таким видом, будто сделала одолжение. Господи! Он-то надеялся, что хоть после операции ее характер изменится – человек вернет себе смысл жизни. И перестанет наконец тиранить всех окружающих.
– Спасибо, – процедила она и тут же передала букет дочери, – в вазу поставь.
– Как самочувствие? – поинтересовался Глеб.
– Нормально, – она бросила на него недовольный взгляд, как будто он спросил о чем-то непристойном, – спина по ночам болит.