Любовный треугольник
Шрифт:
— Потому что, если ты не вызовешь скорую для него, он умрёт.
Больше парни не говорили. Я почувствовала, как Дайки понёс меня прочь. Кажется, Кагами что-то кричал ему в след, но в голове у меня, как колокола, звучали слова: «Дайки уезжает в Америку… Навсегда„…
========== 17. Очень коротко о том, как Дайки мне признался. ==========
Может быть, я провалилась в забытье, а может быть, Дайки шёл быстрым шагом, но домой мы попали очень быстро. Не успела я ничего понять, как уже находилась в ванной. Юноша стал осторожно снимать с меня одежду, не
— Я уже видел тебя голой, — тихо, но строго произнёс он. — Перестань отбрыкиваться.
Вроде бы и перестала, но все равно повернулась к нему спиной и прикрылась ладошками. Нужно было сказать, что я и сама справлюсь - не маленькая. Но ком в горле не давал мне даже пискнуть. Лишь тихие всхлипы говорили о том, что я плакала. Теперь тут, дома, я могла дать волю чувствам. Ни только слезам, но и страху. В полной мере я осознала, что сейчас со мной приключилось.
— Ну тихо-тихо, — пытался успокоить меня Аомине. — Все уже закончилось. Ты дома.
Он долго регулировал температуру воды и потом стал обливать меня, смывая грязь, кровь… Длинными пальцами он ласково обтер моё лицо и губы, смывая засохшую кровавую корку, а я была такой податливой в его руках.
— Я сейчас.
Выключив воду, юноша вышел из ванной, а я, воспользовавшись одиночеством, облокотилась о стену и медленно скатилась по ней, вставая на корточки, обнимая свои плечи и тихо плача. Не могла остановиться. Даже когда нечем было плакать, просто всхлипывала.
— Ракенава, приходи в себя, — вошёл в ванну Дайки. — Он даже не успел ничего тебе сделать.
Я бы обожгла его суровым взглядом, но трудно было даже поднять голову. Да, Хаизаки мог дойти и дальше, если бы не пришли мне на помощь. Но и всего того, что он сотворил, мне хватило сполна.
Вдруг, я почувствовала острую боль в спине. Взвизгнув, я попыталась выскочить на ноги, но сильные руки не позволили мне выпрямиться.
— Тихо! Я осколки вытаскивают.
Вытаскивал долго. Пытался осторожно. Иногда я морщилась от боли, покрикивала, но терпела. Потом он перешёл на мои ладони. Вытаскивал щипчиками для бровей - не нашёл пинцетов, которых у меня и не было - а потом заливал перекисью.
— Это ещё повезло, что микро осколков нет, — успокаивал меня Дайки. — А то пришлось бы в мясо расковыривать.
Хоть и успокаивать плохо.
— Ай, больно… — не выдержала я последнего большого осколка. Причём, голос мой был схож со скрипом старой двери. Докричалась, что даже голос сел.
— Это был последний.
Наконец-то, я подняла на него взгляд. Дайки сосредоточено перевязывал мои ладони бинтами, но глаза его были пусты. Опять нельзя было ничего прочитать в его лице. Аомине был хмур, смотрел только в мои ладошки. Говорил отчужденно, словно я чужая для него. Словно… не было того дня, когда мы…
Хотелось спросить его, но юноша быстро встал на ноги и вновь стал омывать моё тело. Сначала просто водой, потом мочалкой. Он тер так слабо и аккуратно… А мне хотелось с себя кожу содрать этой мочалкой. Превозмогая боль, терпеть до крови… Лишь бы только избавиться
Я коснулась пальчиками своих губ. До сих пор во рту был привкус его “поцелуя” и запах тела. Стало противно. Стало страшно, что все это теперь будет преследовать меня до конца дней. И это отвратительная ненависть к собственному телу… мне не давала покоя. Я была дома! Как и хотела. Со мной был Дайки и я была в безопасности. Думала, что сразу успокоюсь, но воспоминания проследовали меня. Особенно, тактильные.
— Мао, успокойся! — вдруг рявкнул на меня Дайки.
Я посмотрела на него и поняла, что пока прибывали в раздумьях, больно терла свои губы, пыталась избавиться от грязи на них. Грязи, что оставил Хаизаки.
— Не могу, — через всхлип прохрипела я. — Ненавижу… Ненавижу все, до чего он касался…
Дайки внимательно посмотрел на меня. Запустил свою руку в мои волосы и, медленно притянув к себе, коснулся губами места, куда укусил меня тот мерзавец. Я опешила и замерла.
— И сейчас ненавидишь? — тихо спросил он.
Я не нашлась с ответом. Настолько неожиданное было его действие, что я вовсе потеряла нить реальности. Дайки быстро ополоснул меня водой, обтер полотенцем и на руках унес в мою комнату. Наверное, в его руках мне было уютнее всего. Возможно, именно поэтому я вспомнила о том, что этот юноша завтра от меня уйдёт.
— Америка? — спросила я. Как-то на ум пришло лишь это слово.
— Да, — ответил он.
— Почему?
Вместо того, что бы ответить, юноша осторожно уложил меня на кровать и укутал одеялом. Расслабившись, я только сейчас поняла, как устала, как застонало от боли моё тело…
— Там я смогу найти достойных соперников.
Что? До меня и не дошло сразу, о чем он говорил. Оказалось, о баскетболе. И этот туда же. Кажется, окружающие меня парни действительно психи. Хотя, если так подумать…
— Ты врешь! — хотела на него прикрикнуть, но получилась громкая хрипота. — Ты из-за меня уезжаешь?
— Ты слишком высокого о себе мнения.
Нет, он точно врал. Не мог он так спонтанно решить уехать. А даже если правда, то почему это так подозрительно совпало с тем днём, когда он меня как бы изнасиловал. Почему “как бы”? «По сравнению с сегодняшнем, мы с Дайки вообще занимались любовью», — мимолетно проскользнула в голове мысль.
— Что с того, что я уезжаю? — немного помолчав продолжил Дайки. — Тебя вообще это не касается.
– Эти слова были как удар - в десять раз сильнее ударов Хаизаки. За что он так со мной?
– Я не совсем это хотел сказать, - мягче добавил он. — Моя жизнь — это моя жизнь, а у тебя своя. Давай просто разойдемся?
— А разве мы сходились? — глухо спросила я.
— Тем более, - буркнул он. — Я не хочу тебя видеть, Ракенава. Не хочу знать. Ты мне одним своим видом причиняешь столько боли. И осознавать, что ты не моя — лишь лишний раз терзать себя. Потому и уезжаю завтра, поняла?