Любой ценой
Шрифт:
А у нас? Война — кормушка для олигархов, одно из средств наживы власть имущих. Что-то ни одного сынка руководителя любого уровня в Грозном я не встречал. Воюют те, у кого не хватило средств «откосить» от армии, то есть дети простых работяг. «Золотая молодежь» в это время жирует, погрязла в пьянстве и наркотиках. На участников боевых действий смотрят, как на быдло. Распространенное хождение имеет расхожая фраза: «Я вас в Чечню (Афганистан, Анголу и тому подобное: нужное подчеркнуть) не посылал». Инвалид должен доказывать право даже не на льготы, а на элементарную помощь. Денег у государства на ветеранов и инвалидов нет. Доброго слова — тоже! Не мудрено, что боец, познавший кровь, боль утрат,
Учеба продолжается. Приходится лихорадочно вспоминать, чему учили в армии и СОБРе, подгонять все под реалии нынешнего времени, внедрять новшества. Как тяжело, оказывается, приживаются нововведения! Приходится доказывать руководству, что это необходимо, выбивать необходимые для реализации задуманного материалы.
Решил я переделать неудобный вещмешок в некое подобие РД. Для этого потребовались старые вещмешки, пуговицы, брезентовые брючные ремни. Замучился все это выколачивать. Зато, в конечном итоге, у всех сейчас «сидоры» переделаны. Появились дополнительные карманы с клапанами, ремешки и тесьма для подвязывания нештатного снаряжения. Не приходится рыться в поисках нужной вещи, все под руками. Глядя на нас, и остальные занялись переделкой своего имущества. На вопросы, откуда я все это придумал, приходится разводить руками: ну, мне кажется, что так лучше. В гении бы только не записали, идеи рано или поздно закончатся.
Из брезента от автомобильных тентов соорудили так называемые «армейские лифчики», то есть разгрузочные жилеты. Магазинные сумки сделали сразу под два магазина. Опять же, все доставать удобно, необходимое сразу под рукой. Гранаты тоже есть куда поместить. Кобуру на грудь приделали, жаль, «липучки» еще в этом времени не придумали. Пришлось изгаляться, крючки из хорошей проволоки гнуть. Армейское руководство только руками разводит. Есть у них желание для всех разведчиков такое сделать. Возможностей у них полно, так что к нашему возвращению, может быть, уже не кустарное изготовят.
И с персональными позывными решил определиться. Не дело это — бойцов по имени или фамилии называть! А позывной, если кто и услышит — ни к кому конкретному привязать не сможет. Их и по радиосвязи передавать можно. Даже по открытому каналу. Обсудил это с ротным — тот на меня взглянул как-то по-особому. Как будто я для него какое-то открытие сделал.
Когда после занятий с группой возвращались к себе домой, рядом остановился «Виллис» с начальником особого отдела армии.
— Садись, Кротов, прокатимся немного.
Спорить не приходится, козырнув, занял место. Отъехав от деревни километра два, остановились.
— Пойдем, покурим на природе!
Отошли от машины, чтобы водитель нас не слышал, закурили. Полковник молчит. Что же он мне сказать-то никак не решается?
— Слушай, старшина! Ты уже наверно ощутил на себе пристальное внимание моего ведомства? Мысли всякие в голове гуляют? Чем же я «СМЕРШу» так насолил? Я правильно излагаю твои думки?
— Есть такое, товарищ полковник!
— Я тебя уже вроде со всех сторон проверил. Думаю, с тобой можно наконец откровенно поговорить. Только наш разговор не для передачи кому бы то ни было, это понятно?
— Да, не маленький, кое-что соображаю. Если б секретов не было, никуда из деревни уезжать не нужно.
Полковник, кивнув, продолжил:
— Завелся у нас предатель. До сих пор не можем определить, на каком уровне информация к фрицам уходит. Вашу группу тоже кто-то сдал, поэтому на засаду вы
— Немец просто дурак попался. Кто же в засаде-то курит, да еще и ночью? Вспышку спички издалека видать, да и запах по ветру хорошо разносится. Если перед этим не курил долго — за версту почуешь. Ну, не за версту, конечно, но далеко.
— Вот, и я о том же. Стало быть, информация о группе была неполной. Ждали б именно там, хрен бы кто там закурил. Да хоть унтер бы с ними был, а то и офицер. Немцы тоже не дураки награды и подарки получать. У них так же, как у нас: чем дальше в тыл, тем награда больше. По моим сведениям, вас еще в нескольких местах такие же засады поджидали. Я и думаю, что если бы ты группу сдал, то место перехода указал бы точно, не пришлось вас по всей линии фронта караулить. Думал, что до выхода на задание твоей группы успеем иуду вычислить, да не вышло. Вот гад! Хорошо законспирировался!
— Или законспирировалась, — на автомате добавил я.
— Вот!.. Знал я, что ты у нас боец опытный, неглупый. У тебя как, в свете того, что сейчас узнал, идей не появилось?
— Думаю, что нужно все цепочки прохождения сведений отследить. При прохождении информации исключать некоторых исполнителей. Тогда и смотреть, на каком этапе сбой произошел. Так мне кажется.
— Правильно я решил с тобой переговорить. Темнить не буду. Задач у тебя будет много, в том числе и мне помочь. Много групп в немецкий тыл мы послать просто не можем, нет у нас столько людей. Придется тебе поработать за себя и за того парня. По разным каналам мы запустили информацию о разных целях твоей группы. Вот, тебе и придется проверить, где именно фашисты твою группу поджидать будут. Спорить не буду — дело опасное, только тебе, по-моему, не привыкать. А будешь знать — уже легче. Давай договоримся, связь ты будешь поддерживать через своего радиста, как обычно. Информацию же для меня и начальника разведотдела будешь передавать только через Марину. Она будет приходить непосредственно к нам, минуя других. Не возражаешь? Про отказ не спрашиваю, отказываться уже поздно. Другую группу мы просто подготовить не успеем.
— Мы постараемся не угодить в ловушки. Обещать этого со всей уверенностью не могу. Только мне тоже пожить еще хочется. После войны такая жизнь наверное начнется! Увидеть хотелось бы!
— Еще, если уж никакой возможности вырваться не будет, первым делом уничтожить шифры. Марина проинструктирована, живой она попасть к немцам не должна. Не сможет сама — поможешь! Все понятно?
— Так точно, товарищ полковник. А почему Вы уверены, что с Мариной у меня получится?
— Изучил я тебя немного. Потому и уверен, что сможешь — от пыток и издевательств избавишь. Душевного равновесия тебе это не добавит. Только думаю, если возникнет такая ситуация, ты уйти от фрицев тоже не сможешь. Знаю я, что у каждого из вас для себя граната всегда остается. Не подведи, Кротов! Это моя личная просьба. Многое от тебя зависит! Сможешь — за мной не заржавеет. Это я тебе обещать могу.
— А еще одну группу разве послать нельзя? Именно для проверки?
— Никак! Информация должна быть для немцев стоящая. Иначе может и не сработать. Поэтому группа и должна быть одна, и с важной задачей, иначе подвох почуют.
Вот и поговорили. Неуютно как-то чувствовать себя в роли живца. Опять голову ломать, как и задание выполнить, и живым остаться. В идеале, кроме того, еще и группу сохранить. Да и Марину терять не хотелось бы, понравилась она мне. Вот, сколько не читал о попадании в чужое тело, там герой всегда мог с истинным владельцем мысленно переговариваться. А у меня даже близко ничего похожего нет. Я бы поговорил. Может быть, здешний Кротов и подсказал бы мне что.