Любой ценой
Шрифт:
— Хочешь, чтобы я ушел?
— Ты что, спятил?
— То есть мы по-прежнему друзья и мне не нужно искать в городе место для ночевки?
— О чем ты говоришь? Разве может что-нибудь разрушить нашу дружбу?
— В таком случае выслушай меня.
Малоун недовольно поморщился.
— Пожалуйста. — Джеб произнес это слово с сильным нажимом. — Я хочу тебе кое-что показать.
Глава 12
«Форд» то и дело подпрыгивал на ухабах. На острове вообще дороги были неровные, а этот участок в особенности, хотя проходил между
— Посмотри в боковом отделении.
Малоун перегнулся назад и начал расстегивать молнию справа на чемодане. Через несколько секунд в его руках оказался журнал с красочной глянцевой обложкой.
— Это «Гламур», журнал мод.
— Посмотри дату.
— Посмотрел. Шестилетней давности.
— А теперь внимательно изучи обложку.
Разумеется, там была изображена женщина, сфотографированная по пояс, в черном вечернем платье. На шее великолепное жемчужное ожерелье, в ушах такие же серьги, на голове элегантная черная шляпа с широкими, слегка свисающими полями. Скорее всего киноактриса пятидесятых годов.
— Мне казалось, что такие шляпы женщины уже не носят.
— Это ретровыпуск.
Малоун не мог оторвать глаз от фотографии. Редкой красоты женщина, жгучая брюнетка. Ее лицо излучало какой-то особенный заряд бодрости. Казалось, она только что из бассейна или после хорошей пробежки. Нарядилась, наложила макияж и стала позировать. На фотографии не было видно даже талии, ко Малоун не сомневался, что она высокая и фигура у нее восхитительная.
Она чем-то напоминала Софи Лорен, и не только чувственными полными губами, характерным овалом лица и неизъяснимо грустными глазами. Оттенок кожи у них был одинаковый — легкая теплая смуглота. Самый любимый оттенок Малоуна. Очень редкий. Наверное, эта женщина, как и Софи Лорен, тоже итальянка.
Машину подбросило на очередной рытвине.
— Жена Белласара, — сказал Джеб.
Малоун удивленно вскинул брови.
— Белласар хочет, чтобы ты написал ее портрет. Ты говорил, даже два.
— Очень знакомое лицо. Мне кажется, я ее где-то видел.
— Не сомневаюсь. Она появлялась на обложках очень многих журналов, не говоря уже о рекламных роликах губной помады, шампуня, косметики и чего хочешь. Статьи о ней помешали «Ньюсуик», «Тайм» и «Пипл». Календарь, где она в разных купальниках, сравнительно недавно был бестселлером. Она имела свою страничку, посвященную моде, в еженедельном телевизионном шоу «Сегодня». В индустрии моды была настолько знаменитой, что стоило только произнести «Сиена», как все уже знали, о ком идет речь.
— Сиена? Ты имеешь в виду оттенок ее кожи?
— Не понимаю, при чем тут оттенок, — удивился Джеб. — Так ее зовут — Сиена.
— Если бы ты был художником, то знал бы, что сиена, или жженая охра, — это такая замечательная минеральная краска, светло-светло-коричневая, даже, пожалуй, чуть-чуть рыжеватая. И при этом очень теплая, если не горячая.
— Горячая. Тут ты попал в точку, — восхитился Джеб. — Именно такое впечатление она производит. Она была
— Почему?
— Кто знает? Ей было двадцать пять, почти предельный возраст для модели. Может быть, решила уйти на подъеме. А может быть, просто влюбилась и вышла замуж.
— За мистера Не-Принимающего-Отказов?
— Вполне возможно. Не исключено, что Белласар и в этот раз не пожелал принять отказ.
— Теперь же ему приспичило, чтобы я написал два ее портрета, один поясной, а другой в полный рост. И при этом «ню». Мне кажется, я тут чего-то не улавливаю.
— Да, не улавливаешь, — согласился Джеб.
Только сейчас Малоун оторвал взгляд от журнала и вопросительно посмотрел на друга.
— Она у него четвертая. До нее Белласар был женат три раза.
Малоун прикусил губу.
— Все его жены были красавицами и умерли молодыми.
— Вот как?
— Первая ехала в спортивном автомобиле, не справилась с управлением и врезалась в скалу. Вторая сломала шею на горнолыжном курорте, неудачно упав во время спуска. Третья увлекалась подводным плаванием и потому, как ты уже догадываешься, благополучно утонула. Несчастный случай, ничего не поделаешь.
— Похоже, быть женой Белласара — весьма опасная профессия, — задумчиво произнес Малоун. — Довольно глупо выходить замуж за парня с таким послужным списком. Ты не считаешь?
— Это в том случае, если его послужной список известен широкой публике. Однако свою частную жизнь Белласар охраняет от посторонних глаз, наверное, в тысячу раз бдительнее, чем, например, ты свою. Таков уж этот человек. Поверь мне, сведения о его браках и более чем скромных похоронах жен добыть было довольно трудно. — Джеб сделал многозначительную паузу. — Незадолго до кончины каждой супруги Белласар заказывал известному художнику ее портрет.
По спине Малоуна забегали мурашки.
— На юге Франции у Белласара есть вилла, — продолжал Джеб. — Там, в особняке, в потайной комнате, висят эти картины. Это жемчужины его коллекции. Видишь ли, ему претит несовершенство. Когда возраст очередной жены переваливал за тридцать, она начинала терять очарование и свежесть молодости, обнаруживались малейшие признаки старения — например, чуть заметные морщинки у глаз или, не дай Бог, седой волос, — он тут же от нее отказывался. Однако просто развестись для него было никак невозможно. Ведь жена достаточно долгое время провела рядом с ним. Она слишком многое слышала и видела. Утечки информации он допустить никак не мог.
— Не понимаю. Если он знал, что ему все равно придется от них избавляться, почему он вообще женился? Жил бы, не оформляя брака, как с любовницей.
— Потому что он коллекционер.
— Ну и что? Я по-прежнему не понима...
— Ему кажется, что если он не женат по всем правилам, то женщина принадлежит ему не полностью.
— Ничего себе коллекционер. — Малоун бросил взгляд на журнальную обложку. — А после смерти жены он становится эксклюзивным обладателем ее портрета.
— Написанного мастером, обессмертившим ее красоту, — сказал Джеб. — Ни одна из покойных жен Белласара уже никогда не постареет.