Любой ценой
Шрифт:
— На самом деле, — серьезно сказал Эндрю Лафолле, — у нас в доме наготове хорошая команда. Особенно с тех пор, как капитан Зилвицкий обновил наши электронные системы. Иеремия не подвергает Веру риску остаться без охраны, миледи. Вы же знаете, что я бы не потерпел подобного, не так ли?
— Эндрю, это была шутка, — сказала она оборачиваясь. — Я не…
Она замолчала, почувствовав эмоции своего личного телохранителя. Никто глядя на выражение его лица ни на мгновение не усомнился бы в полнейшей серьезности его ответа. У нее, однако, были определенные преимущества. Глаза её сузились.
— Ладно, — сказала она ему. — Ты меня подловил. На минуту
— Миледи, — шокированным тоном произнес он, — Я всегда серьезен.
— Ты, Эндрю Лафолле, — с нажимом сказала она, — слишком долго имел дело с Нимицем. Он, похоже, заразил тебя своим сомнительным чувством юмора.
Нимиц у неё с плеча промяукал смешок и зажестикулировал передними лапами.
Два пальца правой лапы обхватили большой. Затем лапа повернулась ладонью вниз, согнулась в знаке буквы «N» и слегка дернулась вниз. Затем поднялась к виску, сжалась в кулак в знаке буквы «E» и двинулась вперед. Пальцы на обеих передних лапах согнулись, ладони повернулись вверх в знаке буквы «A», затем дважды качнулись на себя и вниз, завершив движение ладонями вниз. На правой лапе распрямились три длинных, жилистых пальца, а на левой — два, изображая число пять одним из компромиссных способов, который древесные коты были вынуждены принять из-за того, что пальцев у них было меньше, чем у людей. Затем обе передние лапы поднялись, слегка согнувшись, почти коснувшись кончиками пальцев груди, и правая немного качнулась назад, прежде чем повернуться ладонью наружу в знаке буквы «A» и немного сместиться вправо. Затем пальцы на обеих лапах распрямились в знаке буквы «P», лапы изобразили круг перед его лицом, а затем правая коснулась пальцами подбородка и ткнула ими в ладонь левой. Согнутый второй палец правой лапы коснулся его головы позади уха, затем обе лапы сошлись вместе, соединив большие и указательные пальцы обеих лап прежде чем лапы поднялись к уголкам его губ в знаке буквы «H».
— То есть не было нужды его заражать, поскольку у него и без того хорошее чувство юмора? — сказала Хонор.
Нимиц кивнул и поднял правую переднюю лапу, ладонью внутрь, чтобы прижать указательный палец ко лбу, затем повернул ее ладонью наружу, оттопырив большой палец в знаке буквы «A». Затем поднял два пальца и похлопал по бедру своей правой задней ноги правой передней лапой с оттопыренными в знаке буквы «L» указательным и большим пальцами.
— А, то есть для «двуногого»? — переспросила она, а Нимиц снова кивнул, с еще большим довольством. Хонор помотала головой. — Тут ты, Паршивец, заблуждаешься. Кроме того, я знаю твое чувство юмора и не думаю, что знак для «хорошо» обозначает именно то, что тебе кажется.
Кот только отвернулся, игриво взмахнув хвостом, а Лафолле хихикнул.
— Не принимай это за комплимент, — мрачно сказала ему Хонор. — По крайней мере, пока не обсудишь его представление о шутках с персоналом Дворца Харрингтон.
— О, но я это уже сделал, миледи! — заверил ее Лафолле. — Мне больше всего понравилась шутка с игрушечным древесным котом и культиватором.
— Игрушечным котом? — брови Хонор поползли вверх, а он снова хихикнул.
— Они использовали роботизированные культиваторы, чтобы вырыть канавы для новой ирригационной системы, — пояснил телохранитель. — А Нимиц и Фаррагут похитили из спальни Веры одну из мягких игрушек, изображающую древесного кота в натуральную величину.
— Они же не… — начала Хонор, темные глаза ее смеялись, и Лафолле кивнул.
— Именно, миледи. Они воспользовались своими острыми когтями, чтобы… отсоединить переднюю часть игрушки от задней. Затем
— Паршивец, — сказала Хонор настолько сурово, насколько получилось борясь с приступом смеха, — я не буду защищать тебя от толпы, когда они наконец придут за тобой с вилами. Надеюсь, ты это понимаешь.
Нимиц фыркнул, задрав нос. Тимоти Меарс, прибывший на Мантикору тем же рейсовым шаттлом, что и его адмирал, громко расхохотался. Хонор вперила в него взгляд и покачала головой.
— Подобающий флаг-лейтенант не поощряет кота своего адмирала идти по кривой дорожке, лейтенант Меарс!
— Конечно же нет, мэм! — согласился Меарс, глаза его лучились. — Я потрясен тем, что вы считаете меня способным хотя бы замыслить подобное!
— Конечно же, — буркнула Хонор. Затем, пока Теннард пересекал зал по направлению к ним, она улыбнулась лейтенанту. — Как говорит Эндрю, транспорт подан, Тим. Вас куда-нибудь подбросить?
— Спасибо, не надо, мэм. Я возьму такси. Мне еще надо кое-что купить, прежде чем поразить родителей, заявившись домой.
— Хорошо, тогда приступайте, — сказала она. Меарс ей улыбнулся, откозырял и резво направился прочь, как раз тогда, когда Теннард добрался до них.
— Миледи, полковник, — телохранитель поклоном приветствовал Хонор.
— Иеремия, — ответила кивком Хонор. — Рада вас видеть.
— И я вас, миледи. Мы по вам скучали — все мы. Думаю, Вера — особенно.
— Как она? — спросила Хонор.
— Возбуждена от новости, что у неё будет племянник, — с улыбкой ответил Теннард.
— На самом деле?
— На самом деле, миледи. — заверил ее Теннард. — Не забывайте, она видела, с чем приходится мирится Бернарду Раулю, и она — умный ребенок. Вера уже заметила, что её охрана стала меньше, чем у большинства наследников ленов, а мне не кажется, чтобы ей хотелось иметь опеку большего числа охранников, чем это необходимо. В настоящее время для неё избежать лишней опеки куда важнее, чем стать когда-нибудь землевладельцем Харрингтон.
— Хорошо, — вздохнула Хонор и улыбнулась. — Полагаю, вы доставите меня в Дом для встречи с преподобным?
— Для встречи с преподобным — да, миледи. Но не в Доме у Залива. Вы с родителями приглашены на ужин в Белую Гавань, а он присоединится к вам там.
— Он — что? — моргнула Хонор, но Теннард только пожал плечами.
— Именно такие инструкции я получил, миледи. Если вы собираетесь спорить с леди вашей матерью, то пожалуйста. У меня же здравомыслия больше.
— Мама ужасно влияет на вас на всех, — сказала Хонор. — Не припомню, чтобы ты был таким чванливым до того, как попасть в её руки!
— Клянусь, миледи, это исключительно самооборона, — серьезно заявил Теннард и она рассмеялась.
— Этому я могу поверить. Ладно. Белая Гавань, так Белая Гавань. Давайте двигаться.
— Какого?!. — Тимоти Меарс отшатнулся, когда, открыв дверцу аэротакси, получил в лицо струю едкого аэрозоля.
— О, черт! — отозвался голос и когда Тимоти проморгался слезящимися глазами, то обнаружил себя уставившимся на таксиста, открывшую перегородку между кокпитом и пассажирским отсеком. Она была если не красивой, то привлекательной блондинкой и в руке у нее был баллон освежителя воздуха, все еще направленный практически прямо на Меарса. На лице у нее было почти комичное смущение.