Любой ценой
Шрифт:
«Я полностью завладела их вниманием», — отметила Причарт и немного загадочно улыбнулась.
— Деннис, — взглянула она на генерального прокурора, — Ты не попросишь Кевина и Вильгельма присоединиться к нам?
— Разумеется, госпожа президент.
Деннис ЛеПик нажал кнопку своего терминала. В следующее мгновенье в западной стене отворилась дверь, подобная дыре, вырванной в живом бьющемся сердце Нового Парижа. Причарт всегда считала этот образ достаточно тревожащим, а сегодня он казался более зловещим, чем обычно.
Причарт приветливо кивнула вошедшим и указала им на пустые кресла по обе стороны от ЛеПика. Они
— Кевин и Вильгельм здесь чтобы помочь прояснить положение, — сказала Причарт. — В частности, Кевин собирается рассказать вам то, к чему привлек моё внимание почти шесть стандартных месяцев назад. Вкратце говоря, леди и джентльмены, правительство Высокого Хребта не фальсифицировало нашу дипломатическую переписку.
Несколько человек, уже бывших в курсе, вроде Рашель Анрио, восприняли это достаточно спокойно. Остальные первые несколько секунд просто таращились на Причарт, как будто не в силах осознать её слова. Затем трудно было определить, какая же из эмоций возобладала — страх, недоверие или гнев. И, из каких бы эмоций не составлялась эта буря страстей, в целом они производили нечто очень похожее на бедлам.
Причарт позволила им пятнадцать-двадцать секунд галдеть и размахивать руками, затем резко ударила по столу. Новый звук прорвался сквозь какофонию, и все снова расселись по креслам, всё еще ошеломленно озираясь, но уже и сильно смущенные своей первой реакцией.
— Не виню вас за ваше удивление, — с изрядной долей преуменьшения произнесла Причарт во вновь установившуюся тишину. — Когда Кевин появился у меня со своей гипотезой, я отреагировала почти так же. Я намереваюсь попросить его вкратце изложить вам результаты тайного расследования, на которое я его уполномочила. Оно нигде не зафиксировано и, честно говоря, наверное не очень конституционно. В сложившихся обстоятельствах, однако, я поняла, что у меня нет другого варианта, кроме как дать зелёный свет его расследованию, так же, как и теперь нет другого варианта, кроме как ознакомить вас с его результатами.
Она взглянула на Кевина.
— Кевин, будь так добр, — пригласила она.
— Вот примерно и всё, — спустя полчаса произнесла Причарт.
Доклад Ушера на самом деле занял менее десяти минут; остальное время он отвечал на вопросы министров — частью недоверчивые, частью враждебные, по большей части гневные, но неизменно взволнованные.
— Но всё это пока всего лишь предположение, — возразил Тони Несбит, министр торговли. Как один из самых сильных союзников Арнольда Джанколы в администрации, он больше прочих казался склонным к сомнению. — Я имею в виду, директор Ушер заявил нам, что доказательств нет.
— Нет, это не так, Тони, — произнесла Рашель Анрио.
Несбит взглянул на неё и она почти что сострадающе посмотрела в ответ, хотя в борьбе за власть между Причарт и Джанколой они обычно оказывались на противоположных сторонах.
— Он сказал, — продолжила Анрио, — что нет возможности доказать, кто именно с нашей стороны это сделал, хотя, учитывая положение Арнольда в госдепартаменте, я не могу сомневаться в том, что он был главным действующим лицом. Но даже если признать документы Гросклода подделками, они всё равно являются весьма убедительным
— Но… но мой кузен Жан-Клод является — являлся — руководителем службы безопасности Арнольда, — возразил Несбит. — Я не могу себе представить, чтобы Арнольд мог провернуть нечто подобное без того, чтобы Жан-Клод хоть что-то не заподозрил. — Он взглянул на Монтро. — Лесли? Вы обнаружили в госдепартаменте хоть что-то в поддержку этих утверждений?
Монтро явно испытывала сильное неудобство. Несмотря на её положение в официальной иерархии, она была самым свежеиспечённым членом кабинета. Монтро немного нервно откашлялась.
— Нет, не обнаружила, — сказала она. — С другой стороны, Тони, мне бы и в голову не пришло искать какие-либо подтверждения такого… чудовищного преступления. Однако я должна признать, — с неохотой добавила она, — что система безопасности в госдепартаменте всё ещё слишком похожа на существовавшую при Законодателях и Комитете.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Несбит.
— Я имею в виду то, что слишком многое завязано непосредственно на госсекретаря, — откровенно сказала Монтро. — Я, честно говоря, была поражена, когда узнала, в какой значительной степени доступ и управление системой безопасности госдепартамента идут непосредственно через мой кабинет. Я никак не предполагала, что Джанкола мог сделать что-то такое, но глядя на доступ, которым располагаю я и предполагая — вслед за директором Ушером — что он имел доступ к идентификационным кодам мантикорского МИДа, я понимаю, что у него были все возможности. И боюсь, что по крайней мере прямо сейчас мне в голову не приходит кто ещё мог это совершить.
Явно встревоженный Несбит откинулся в кресле. Причарт задумчиво пригляделась к нему, однако насколько она могла судить, он был по меньшей мере столь же поражён, как и любой из присутствующих. Более того, он казался напуганным.
— Несомненно, — затем произнесла она, — я должна была обращаться с этим совершенно невообразимым змеиным садком очень осторожно. Поскольку Кевин и Деннис, отвечая на ваши вопросы, только что объяснили, что у нас нет — и, вероятно, никогда не будет — неопровержимых доказательств, при помощи которых мы могли бы убедить конгресс и народ в том, что это действительно произошло так, как мы полагаем. Без подобных доказательств, полагаю, разглашение случившегося всё ещё слишком опасно.
— Это может оказаться единственным выходом, госпожа президент, — тут же заявил Несбит. Все взглянули на него, а он печально пожал плечами. — Не подумайте, что мне нравится это предлагать. Видит Бог, что если в этом зале есть кто-то, кого Арнольд оставил в полных дураках, так это я. Когда репортёры доберутся до этой истории, я буду выглядеть совершеннейшим идиотом! Однако, если вы правы насчёт случившегося, то мы ведём войну, в которую были втянуты членом нашей же администрации. — Он покачал головой. — Мы не сможем оправдать сокрытие правды.