Любой ценой
Шрифт:
Вспомнив об интеллигентных «узбеках», Ярослав сразу же вспомнил и об их первой встрече на Московском вокзале, и об украденном у Варвары кошельке, и о том, что за всем этим последовало, включая свое неожиданное приключение по дороге к старику Голосову на следующий день – поимку карманных воров, толстяка Кацнельгогеля с его пухлой пачкой денег, визит в милицию, неожиданные откровения перепуганного искусствоведа об ужасном и мстительном бандите по прозвищу Святой, и их долгий последующий разговор с майором Щербатовым, закончившийся обещанием милиционера навести главаря воровской банды на ложный след и взять пришедших по его, Ярослава, душу визитеров, если такие
На следующий день Ярослав и Света расписались в сельсовете, став официально мужем и женой. По старой русской традиции Света взяла его фамилию – Корнеева, прекрасно зная, что она – вымышленная, и даже не забыв сразу после выхода из сельсовета сострить по этому поводу, шепнув ему на ушко, что, мол, раньше был один беглец с поддельными документами, а теперь нас будет трое. На слова жены Ярослав отреагировал довольно неожиданно, презрительно дернув щекой:
– Был бы человек хороший, а статья для него в НКВД всегда найдется, вне зависимости от фамилии.
От столь черного и опасного юмора, никак не соответствующего светлому моменту бракосочетания, Света, несмотря на юность во многом согласная с отношением к «органам» хлебнувшего лиха мужа, сразу заметно погрустнела, замкнулась. Охотнику, мысленно уже ругающему себя последними словами за несдержанность, весь оставшийся день, до вечера, когда к ним в дом, вопреки ожиданиям, пришло больше дюжины гостей, включая председателя колхоза Васюка с супругой, пришлось вымаливать у жены прощение…
Гуляли весело. Охотник остался верен себе и выпил чисто символически, всего пару рюмок. Да и то, чтобы «не обижать гостей». Света по понятным причинам не пила вовсе. Гости, хоть и веселились от души – не часто в деревне случаются праздники и тем более свадьбы, но вели себя вполне культурно, и все без исключения, включая заметно перебравших Шурика и Васюка, пусть и далеко за полночь, благополучно разошлись по своим домам. Благо ночь выдалась светлая, звездная, на бездонном иссиня-черном небе висела полная луна и возвращаться в Морозово разухабистой подогретой толпой было абсолютно нескучно и тем более не боязно…
На следующий день, не объясняя Свете цель своей поездки и просто сославшись на служебную необходимость «утрясти кое-какие дела», Ярослав утром уехал в Ленинград. Повезло – майор Щербатов оказался в участке, в своем привычно прокуренном до невозможности кабинете, и встретил Охотника крепким рукопожатием, бросив с ухмылкой:
– А я уже думал, что не увидимся, капитан. – Заметил сверкнувшее на безымянном пальце Ярослава новенькое обручальное кольцо, улыбнулся понимающе: – Можно поздравить?
– Вчера только расписались, – сдержанно сообщил Охотник.
– Молодец. Быстро определился. Как зовут? – закуривая очередную папиросу, осведомился основательный Щербатов.
– Светлана.
– У меня старшая дочь – тоже Светлана, – морщины вокруг глаз майора на мгновение разгладились, но тут же появились вновь. По посерьезневшему лицу милиционера Ярослав безошибочно понял, что тому есть о чем рассказать. Как в воду глядел.
– Извини, капитан, мне через пять минут нужно уезжать, – сообщил Щербатов, – так что ближе к делу. Есть новости. И не малые… Во-первых, Кацнельгогель действительно удрал из города, как и обещал. Даже
– Веселенькое начало, – сухо заметил Охотник. – Я так понимаю, что это еще не все?
– Правильно понимаешь, разведка, – кивнул майор, стряхивая пепел. – Невероятно, но Кацнельгогель оказался прав насчет того, что у Святого даже в милиции есть свои люди. Один наш сотрудник, из новеньких, как выяснилось на допросе, давно связан со Святым и специально устроился на службу в милицию, чтобы быть здесь его глазами и ушами. Представляешь?
– Серьезно работает. С перспективой на будущее.
– И одному богу известно, сколько еще таких оборотней внедрил в городскую милицию этот бандит… В общем, шум поднялся серьезный, сейчас кадровики незаметно и тщательно проверяют прошлое всех, кто принят на службу в органы в течение последнего года. Это секретная информация. И тебе я говорю об этом только потому, что уверен – с этой стороны утечки не будет…
– Если нашелся стукач, значит, план с липовым адресом сработал? Гости на мою, якобы, квартиру все-таки пришли? – чувствуя, как нехорошо дернулось сердце, пропустив очередной удар, уточнил Ярослав.
– Да. Трое. К сожалению, вынужден признаться, я не слишком верил в возможность утечки и поэтому не выставил в засаде действительно подготовленных сотрудников. Ведь из Одессы ответ еще не пришел… Словом, когда на квартиру, рано поутру, на шестой день после того, как ты повязал щипачей, пожаловали вооруженные бандиты, моих людей там было двое. Из них один – больной, с высокой температурой… Он-то как раз и остался жив. Даже успел застрелить одного из бандитов. Другой наш сотрудник погиб. Двум оставшимся бандитам Святого удалось сбежать. Вот такие новости, капитан. Невеселые, прямо скажем.
– Неужели этот ублюдок настолько всесилен и неуловим? – сухо спросил Охотник. Его кулаки сжались машинально, сами собой. Ярослав даже не заметил этого.
Вместо ответа Щербатов зло сжал челюсти, смерил Охотника долгим, задумчивым взглядом и со злостью раздавил папиросу в пепельнице-гильзе.
– Извини. Мне пора, – майор встал из-за стола, протянул руку. И только потом, когда Ярослав стиснул ее, сказал вполголоса:
– Ищем мы его, Слава. С ног уже сбились. Но этот хитрый лис, почуяв опасность, сразу же забился в нору. И оттуда его так просто не вытащить. Остается только ждать. Или надеяться на Его Величество Случай. К сожалению… Кстати, где ты сейчас? В смысле работы.
– Инструктор. В ОСОАВИАХИМ, – ответил Ярослав. – Выпускников школ к службе в армии готовлю.
– Что ж, тоже полезное дело, – согласился Щербатов. И вдруг неожиданно добавил: – Бодро выглядишь, капитан. Не то что в прошлый раз – скелет ходячий. Когда ты вошел, я сразу заметил, что ты раздался в плечах, да и хромаешь уже значительно меньше… Скоро бросишь свою пижонскую трость и на велосипеде будешь ездить. А?
– Скорее всего просто привык, – пожал плечами Охотник. – Я ничего не заметил…