Шрифт:
«Чтобы писать на высшем уровне своих возможностей, надлежит сделать себе свой ящик для инструментов и отрастить такие мышцы, чтобы повсюду таскать его с собой. И тогда не придется смотреть на трудную работу как баран на новые ворота – можно будет взять нужный инструмент и заняться делом».
Олег Ладыженский:
Мы сегодня проводим семинар о семинарах. Хочется поговорить о самом принципе обучения как таковом, обучении литературному ремеслу и обучении литературному мастерству. Кстати, это разные вещи, разного уровня. На семинарах по каратэ вот тут занимаются цветные пояса,
Мы вдруг поняли, что обучение – невероятно острая и болезненная тема. Когда мы начали по просьбе разных оргкомитетов вести семинары и мастер-классы, количество наших недоброжелателей выросло в разы. Хотя казалось бы… Никто силой не тянет семинариста ехать в Харьков или Партенит, или на Роскон. Едут сами, по собственной воле. И вдруг со стороны зрителей (не семинаристов!), особенно виртуальных зрителей из интернета – вал возмущения, ненависти, какой-то странной злобы. Откуда берется такая нервная реакция на сам принцип, что учиться, в общем-то, надо, что учиться – это неплохо, и самообучаться не вредно? Сама идея необходимости литературного обучения вызывает в фантастической среде неприятие, эмоциональность которого зашкаливает за все разумные пределы! Не верите? Почитайте сайты, где народ самообучается; почитайте конкурсные сайты. Хоть у начинающих, хоть у мэтров. Хоть обучение, хоть самообучение. При этом все соглашаются, что учиться, пожалуй, надо. Но изыскивают такие формы обучения, которые позволяют ничего не делать самому и презирать тех, кто делает; формы доступные и необременительные.
Это неприятие и раздражение до смешного напоминает капризы ребенка, которого утром строгие родители гонят в школу. Дитя спать хочет, а потом играть в футбол во дворе. А ему говорят: «Вставай, умывайся, завтракай, и бегом во второй класс, учить эту чертову арифметику». При этом, казалось бы, все знают, что надо учиться основам ремесла и мастерства. Это знают музыкант, архитектор, режиссер, художник. Техника мазка, гармония и звукоизвлечение, пластика и сценречь, мизансценирование и событийный анализ пьесы. Одни писатели полагают, что литературе учиться ни к чему. А писатели-фантасты уверены, что любой гасконец с детства академик. Не получаем ли мы в итоге толпу бандерлогов, которые «самый умный народ в джунглях, потому что мы все так говорим»? Ну и Маугли в короли – в статую запихнуть, задом утрамбовать.
Еще раз подчеркиваю: учиться основам ремесла – это начало творческой карьеры, до того, как начинаешь учиться основам мастерства. Это естественно. У писательского дела – литературы – есть свое ремесло, которое многие презирают. «Ремесло – ниже нашего уровня. Нам бы сразу высокое искусство!» Ну, какое искусство, если я хочу играть прелюдию ми-минор Шопена, а у меня пальцы не двигаются? Сначала придется долго играть этюды Черни. Но из всего разнообразия народом приветствуется главная форма обучения – конкурсы и сетевые форумы!
Рассмотрим ситуацию на примере семинаров и мастер-классов. Мы их вели много, имеем некоторый опыт. Мы сейчас говорим не о том, что: «Приходите к нам на семинар!» Мы сами учимся. Мы, когда ведем эти семинары, учимся в десять раз больше, чем семинаристы. Потому что видим, чему надо учиться. Анализируя чужие тексты, видим свои ошибки в первую очередь. Но речь о другом. Как сама идея семинаров воспринимается на «творческих» форумах?
У народа главный вопрос:
– Зачем это надо семинаристам – и зачем это надо ведущим семинар?
Народ недоумевает. Выдвинуты следующие версии:
– Олди любят «пасти народы». На семинаре они реализуют свою пагубную страсть, самоутверждаясь за счет безответной молодежи;
– Олдям это не составляет труда. Для разбора им
– Это коммерческий проект, Олдям платят большие деньги;
– Так Олди утешают свое самолюбие, страдающее от малых тиражей и забвения;
– У Олдей много свободного времени.
Про семинаристов доминирует одно главное мнение:
– Им это совершенно не нужно, и они зря тратят время и деньги.
Григорий Панченко (реплика из зала):
Неправда.
Олег Ладыженский:
Почему?
Григорий Панченко:
Каждый хочет занять первое место и услышать, что старик Державин – старик Олди – их заметил, и в гроб сходя, благословил.
Олег Ладыженский:
Надо говорить не так: «…их заметил и в гроб сходить благословил.» На этой мажорной ноте я передаю слово Дмитрию Евгеньевичу.
Дмитрий Громов:
При этом почему-то не берутся в расчет самые простые и очевидные варианты:
– Ведущие семинар платят долги. В свое время помогали нам, теперь помогаем мы. Если мы в состоянии дать вам что-то полезное, почему бы этого не сделать? Мы ходили на клуб любителей фантастики, где писатели, к тому времени уже публиковавшиеся, разбирали наши тексты. Мы ездили на семинары: в том числе на семинар в Ялте, который (нашу группу) вел Сергей Александрович Снегов, ныне, к сожалению, покойный. Тогда ему было уже за восемьдесят, но он очень интересно – и очень язвительно, кстати – разбирал тексты. Короче, если у нас есть какой-то опыт, почему бы не поделиться?
– А семинаристы хотят учиться ремеслу писателя.
А ведь правда, почему самое простое не востребовано? Не потому ли, что желание поделиться и желание научиться в наше время выглядят неестественно и подозрительно?
Вот начинающий романист-фантаст пишет на форуме (2010 г.):
«Давно считаю, что в существовании таких заведений, как Литературный институт имени Кой-кого:-) нет совершенно никакого смысла (ну, это так – заметка на полях).
Если бы Флобер и Стендаль присутствовали на семинаре Олди, уверен, классики сидели бы, открыв рты от восхищения… Что сказать, умные дядьки – языком чешут, что метлой метут. В то же время – а чё там, на их семинаре, происходит такое? А раздача костылей для тех, кто не умеет ходить. Помогут эти костыли? Вряд ли. Фактически Олди делятся тем, о чем сами думу думали, когда поняли, что им не светит слава Лукьяненко. А потому – их знание бесполезное. Тем, кто пишет, это знание должно придти через собственное упорство – потому как свой „творческий путь“ по таким конспектам не пройдешь…»
Итак, многие утверждают, что главный и чуть ли не единственный способ обучения – практика. Мастерство, с их точки зрения, должно прийти через собственное упорство. Тогда почему они так мало пишут? Едва ли не только на конкурсы. Они говорят, что им приходится параллельно работать, а мы, бездельники, можем только писать. Но и мы работали параллельно с литературой не год, не два и не десять. Зачем далеко ходить: Андрей Валентинович и по сей день преподает в университете. Но когда появилась реальная возможность публиковаться, выяснилось, что у нас, у Андрея и у других наших (работающих!) коллег написано по пять, восемь, десять, двенадцать книг! Почему тогда у форумных оппонентов, если практика – их главный вариант, при предложении опубликоваться, как правило, находится десяток рассказов да незаконченная (считай, почти не начатая) сага не пойми о чем?