Любой каприз
Шрифт:
Саша оделся и с трудом застегнул джинсы. В душ бы сейчас, в ледяной, и посидеть минут двадцать. Или Надежду найти и излить на нее обиду на весь женский пол. Нет, он врет сам себе, не на весь, а только на одну женщину, которая уничтожила его достоинство.
— Такие женщины, как Торопцова, покупают не тело, а душу, и контракт подписывают кровью!
Жора ничего не понял, но принял ответ к сведению.
— Все-таки расскажи, какая она?
Саша пожал плечами. Он был в такой прострации, раздеваясь на ее глазах, что едва ли вспомнит что-то. Но Громову и не надо
— Она красивая женщина.
Жора хохотнул, хлопая себя по бедрам.
— Это и без тебя известно. А дальше?..
— У нее большие черные глаза, — заговорил Саша неожиданно для самого себя, — глубокие, холодные и вязкие. Взглянешь — и не выберешься. Она смотрит не на тебя, а сквозь, прожигает, но боль приходит только потом, потому что она замораживает одним прикосновением. В ней много нерастраченных сил, и она боится их выпустить, подавляет, страдая от этого сама. Даже если она захочет измениться, никогда не сможет — это ее карма.
Жора потрясенно хлопнул Сашу по плечу.
— Сколько раз перепахал кровать, пока понял это?
Саша смотрел на Жору, но видел только Дину, чувствуя под рукой ее упругие бедра, ощущая на лице горячее дыхание.
— Гордеев, выплыви из тумана!
Очередной удар по спине привел Сашу в чувство.
— Жора, ты не пробовал работать в каменоломне — тебе бы подошло.
— Да не, я люблю свою работу! — серьезно ответил тот. — Хотя и понимаю, что уже давно дергаю задницей на сцене и наступит момент, когда мне этого не захочется. Только я больше ничего делать не умею.
— И что тогда?
Они вернулись в бар, в шум и веселье, сели на стулья у стойки и взяли пиво и орешки.
— Да есть у меня мечта… Хочу жениться и чтобы жена была маленькая, хрупкая, чтоб я мог ее на ладони переносить! Пусть нарожает мне детишек, открою свое дело… Вот такой же бар, только чтобы без пошлости и грязи. Жаль, конечно, что все это опять только мечта! Твое здоровье…
Они выпили пиво и взяли еще.
Заиграла музыка, погас в зале свет. Они оба уставились на сцену, где одна из танцовщиц показывала танец живота. Каждое движение — что ограненный драгоценный камень — вставало на свое место. Танец завораживал, распалял фантазию и будоражил желание. Вскоре Саша, забыв про Дину, свистел и хлопал в такт барабанам и движениям танцовщицы. Вместе с Жорой они выпили пару бутылок водки, запили темным пивом и заели чипсами.
Надежда появилась в баре перед закрытием — распаленная, красивая, нежная. Она обвила Сашину шею и прижалась ко рту пухлыми губами, пахнущими коньяком.
— Что отмечаешь, милый?
Саша еле ворочал языком, и за него ответил Жора.
— Сашка у нас жениться собирается.
Надежда рассмеялась, присаживаясь к Саше на колени и ерзая задом.
— Поздравляю! И кто же избранница, не одна ли из твоих старушек? Будешь горшки за ней выносить и рот слюнявчиком вытирать?
Жора покатился со смеху, расплескивая вокруг пиво:
— Выносить горшки за этой барышней половина Москвы желает! А Сашка молодец — вытянул счастливый билет. Уж не знаю, что он там с ней делал, но
Обрывая его речь, Саша стукнул ладонью по стойке:
— Шампанского!
Предложение было радостно поддержано присоединившимися девчонками из стрип-шоу.
— Наш Сашка женится! — Жора мог перекричать любой шум. — У него в руках будут две самые замечательные вещи на свете: деньги и красивая женщина. Ради этого можно вытерпеть что угодно. За тебя, Сашка, за твой счастливый билет!..
И он пил, правда, сам уже не понимал, за что. Надежда пыталась удержать его, что-то втолковывала, а он словно до сих пор прижимал к себе горячее тело Дины.
Домой полубесчувственного Сашу привезли Надежда и Лола. Они дотащили его до однушки, доставшейся ему с Васькой от бабушки, перевалили на кровать и отыскали в холодильнике бутылку холодного пива. Саша неистовствовал, выкрикивая лозунги и приглашая Лолу и Надежду заняться любовью.
— Я смогу! Дайте мне шанс!..
— Ты его получишь! — пообещала Надежда, укладывая его на подушки и принимаясь раздевать. — Чудной ты сегодня какой-то. Свадьбу придумал…
Он приподнял голову и взглянул на нее мутным взглядом:
— А вот фиг выдумал!..
Протрезвление наступало медленно, неотвратимо и ужасно. Саша мучительно застонал и облизнул губы, напоминавшие сморщенный пергамент.
— Твою… Сколько я вчера выпил?
Он осторожно потрогал голову, боясь, что та рассыпется от прикосновения.
Голая Надежда, занимающаяся маникюром, повернула голову и хмыкнула:
— Да немало.
Саша попытался приподняться и не смог: поперек лежала еще одна голая девица. Лола, если он не ошибся, потрогав ее ягодицы. Что же он вчера с ними делал-то?.. Память повиноваться отказывалась, но взгляд не выхватил ни беспорядка вокруг, ни разных несуразностей.
— Я вас вчера не очень?..
— Нас — нет, — Надежда сдула пыль от подпиленных ногтей и погладила его по щеке. — Ты к нам вообще не прикоснулся. Все кричал, что она следит за тобой и ты не можешь. В конце ты сказал очень интересную фразу…
— Какую? — насупился он.
— Я — скопец, и мне пипец!
— Я это говорил?..
Закрыв глаза, Саша попытался вспомнить вчерашний вечер еще раз. Воспоминания остановились в одной точке: Дина, горячая и дрожащая, всхлипывает где-то под ним. Воздушные складки черно-белого платья легли волнами, и в этих волнах он барахтался и прижимал к себе безумно красивую женщину… Было такое или он все себе придумал?
Сдвинув спящую Лолу в сторону и прикрыв ее одеялом, Саша сел на кровати. Голова болела и кружилась. Он дотянулся до коробочки на столике, в которой хранились лекарства, отыскал «Антипохмелин» и бросил в стакан с водой. Пил жадно, крупными глотками, чувствуя на себе изумленный взгляд Надежды.
— Я тебя никогда в таком состоянии не видела. Очень бы хотелось узнать причину.
Саша прижал ладонь ко лбу — не помогло.
— Ну так свадьба… радуюсь…
Надежда встала и накинула на плечи его рубашку.