Любушки-Любки
Шрифт:
Быстро встает и начинает беспомощно и наивно суетиться, стараясь мне угодить. Не знает, как успокоить.
Я смотрю на нее и вдруг понимаю, что я в ответе за это чистое и наивное существо, моего великана, Глюмдальклич.
Вижу, что я для нее не просто так, что она искренне влюбилась. Еще бы, с самодовольствием думаю я. Ведь я ее так трахала! А впрочем, я ли? Это она позволяла мне распоряжаться ее большим телом, и я стала понимать, что я у нее по настоящему первая женщина в жизни. Вот тебе и приехала?!
Пока я все размышляю,
– Вспомнила! Радостно и облегченно сообщает. – Неделю назад парились здесь из дирекции клуба и все меня приглашали. Когда отпарились и ушли, я бутылку нашла на столе и спрятала. Вот!
Все это она произносит в каком-то извинительном тоне и постоянно бросает на меня беспокойные взгляды.
Господи! Ну, что же я за тварь такая? Влюбила в себя очередную бабу, а сама ничего, кроме похоти к ней не чувствую.
Ладно, надо исправляться. Немедленно!!!
Нельзя, слышишь, нельзя разбрасываться чувствами человека, который так любит тебя.
И я начинаю смотреть на нее по- другому и вижу, как я права.
Я вижу, как она жалко и униженно смотрит, ловит каждый мой взгляд, слово. Ей ничего не стоит сейчас отдать мне все, за меня биться и жизнь свою не пожалеть. Я понимаю с некоторым цинизмом, что уж если я не влюбилась в нее, то я смогу купаться в ее любви к себе.
Это приятно осознавать, еще приятнее чувствовать. Смотри, какими глазами она на меня смотрит?!!!
Я опять начинаю погружаться во влюбленность, и она радостно суетится, тащит еду из холодильника и достает стаканы.
Удивительное дело. Но после выпитого, и съеденного, я опять начинаю воспаляться желанием к ней.
Мы, как то так незаметно, очень много выпиваем. Почти всю бутылку. Причем я вижу, как она с непривычки быстро и сильно хмелеет, я же почти трезвая.
Ее обнаженные ноги, руки, все ее тело вызывают приливы тепла. Видимо натуру не обманешь.
Я охотница и паучиха на самом деле. Мной начинают овладевать немыслимые эротические планы. Нет, я ее все-таки приобщу к этому сексу, я хочу, нет, я уже вновь желаю ее распробовать. Я буду первой!
Начинаю задыхаться от похотливых мыслей. Хватит сидеть, надо начинать действовать.
– Идем писать. – Говорю и вроде бы так, мимоходом. Но уже это становится частью моего плана.
Мы встаем, и теперь уже я веду ее за ручку. Она доверчиво и радостно следует за мной.
– Раздеваемся. – Говорю и начинаю стягивать халат с ее плеч.
– Мы, что? Опять будем купаться?
– Нет, милая. Писаем и моемся перед сексом.
– Говорю и лезу к ней рукой между ног.
–
– Ты меня действительно любишь?
И готова ради меня на все?
– Женечка, лапушка, я тебя обожаю.
– Шепчет она и стыдливо сгибается, уклоняясь от моей, нахальной, руки.
– А вот я сейчас тебя проверю? Как ты меня обожаешь, на что ты ради меня пойдешь?
– Говорю, а сама даже начинаю трястись мелкой похотливой дрожью. Раздеваю ее и раздеваюсь сама.
– Присядь передо мной и откинься, я хочу видеть, как ты писаешь передо мной.
– Женечка, мне неудобно, родная! Мне стыдно!
– Ах, вот ты как? А еще говоришь, что любишь! Докажи!
Она какое-то время топчется. Поднимает голову, жалостливо смотрит и закрывает глаза, а потом глубоко приседает передо мной, откидывается на вытянутые руки и раздвигает колени.
– А куда писать?
– Прямо на кафель. Ну же! Ну, что ты давай, обрадуй свою извращенную подружку.
Ну, ну… Еще… Давай… Напора прибавь….
Потом я ее мою, а она от всего проделанного передо мной все время жмется ко мне и не замечает, как сильно прижимает мое тело в душе.
Я не даю ей ничего делать и все проделываю сама.
Намыливаю везде. Долго и нежно мылю попку, между ног и, пользуясь ее беспрекословным подчинением, с удовольствием тискаю ей все там.
Без застенчивости лезу ей в попку, трогаю саму дырочку.
Она визжит, но позволяет моим пальцам все проделывать с ней так, как этого хочу я.
А я хочу многое.
Я уже не могу сдержаться и действую все наглее. Сгибаю ее и, проведя, рукой между складочек попки лезу, внутрь пальцем. Она сопротивляется и сжимает дырочку. Я сильнее намыливаю руку и опять лезу, погружая свои пальцы. Она расслабляет вход, и я уже двумя пальцами глубоко погружаюсь к ней.
Она выпрямляется, но остается стоять с разведенными ногами. Второй рукой я зарываюсь к ней спереди. Вода течет по нашим телам, головам и мы фыркаем. Сопим и возимся.
Я пригибаюсь и стараюсь глубоко внутрь засовывать свои пальцы двух рук с разных сторон. Мы уже сопим, и я чувствую, как Анжелка начинает слегка приседать в унисон с моими движениями пальцев.
Эта грубая игра заводит меня, и я представляю себя мужчиной, который так ласкает женщину. Она заводится, и я это вижу и чувствую. Ее голова наклоняется, глаза закрыты и она, совершая легкие приседания, водит ей в стороны, под теплыми струями воды.
Когда мы возвращаемся в комнату, я сразу же валю ее на спину, на кровать.