Любви и магии все существа покорны
Шрифт:
— Если Маринка узнает, умом тронется! — схватилась за голову я.
— Не тронется! Мы его сейчас заколдуем. Поставим печать. На тебя же в свое время ставили! — успокоил маг, а ребенок разревелся.
— Все, все! — пришлось взять его на руки. — Никто тебе ничего не сделает! Но если пообещаешь фокусы показывать только при нас! Маме, папе, бабушкам и дедушкам, а также посторонним личностям — ни-ни! Понятно?
Митя перестал хнюпать носом и кивнул.
— Как думаешь, понял? — шепотом спросила Римма, заглядывая в лицо ребенка.
— Даже не знаю. Давай проверим, понимает ли он
— Митенька, — выступила вперед оборотниха. — Тете Римме не хватает денежек на новые туфельки, где бы их достать?
Малой потянулся к бюсту подруги и извлек у нее из декольте, как заправский фокусник, шестьсот гривен!
— А ты сегодня щедрый, миллиардер! — буркнула я, оценив размах подарков.
Глянула на друга, а у мага между прочим уже глазки загорелись. Того гляди, сейчас попросит Митьку наколдовать ему новый ноутбук!
— Учти, все дары ровно в полночь превратятся в тыкву! — заявила я, Митька хихикнул, подыгрывая. А Римма с воплем: "Я успею! Магазин недалеко!" — вылетела из квартиры, покупать обновки на магические гроши.
Постепенно мы стали обучать моего племянника не только мелким фокусам (кстати, деньги действительно потом рассыпались либо мыльными пузырями, либо теми же хомяками), но и самозащите и бытовой магии. В игровом варианте, для лучшего усвоения. Малыш схватывал на лету, но иногда капризничал так, что его учителям приходилось не сладко. Не хочу даже упоминать о том, как в зоопарке лазили в клетку с тиграми, ловя мелкого телепортатора, вздумавшего поиграть с большой киской. Или пытались пробиться сквозь мощный щит, как придурки, напевая песенки и кривляясь, потому что стоило поднести к ребенку ложку манки, и она упиралась в невидимую преграду. А Митька при этом орал, как ненормальный, демонстрируя свое несогласие с рационом питания подрастающего поколения ведьмаков. Короче, намучились мы с ним жутко! Но хуже всего приходилось врачам! Митька использовал против них эмпатию. Если я могла чувствовать других людей, то племянник управлял эмоциями окружающих! Он брал тетю доктора за ручку и передавал все свои неприятные ощущения от ее осмотра, лекарств и прочего, чтобы она, так сказать, на собственной шкуре прочувствовала, как замечательно болеть! Я боялась того момента, когда у него начнут портиться зубы, и Маринка решит отвести его к стоматологу… Вот не завидую несчастному человеку в белом халате! Потому что анекдот: "Малыш, открой ротик! Пусть дядя заберет свой пальчик…" — грозил осуществиться в реальности.
Глава 4. Полеты и катастрофы
На дворе стояла замечательная погода. Мы с Артемом для прогулки выбрали самый скромный путь, на котором нам никто из знакомых повстречаться не должен был. Сели за столиком плавучего кафе на дальнем ставке и только расслабились, как средь бела дня подъехал патруль. Из старинного, еще военного, "бобика" вылез замученный Руслан. Не заметив меня, он прошел на кухню, где сидели бледные официантки, бухгалтер и хозяин. Компания долго шепталась, после чего полицейских отвели к пристани, где обычно тусуются каякеры.
— Тем, я на минуточку. Я быстро! — буркнула я, а парню в принципе сейчас было все равно. Он потягивал пивко
Я наискосок прошла через кусты, выглянула. Около станции толпились люди над накрытым скатертью трупом, лежащим на земле. Судя по всему, это был утопленник. Но что-то моему знакомому полицейскому не понравилось в и так далеко не привлекательной внешности мертвеца. Руслан побледнел, вытер проступивший на лбу пот и отошел в сторонку отдышаться. Его коллеги и эксперты кружили над телом, как мухи.
— Интересно! — брякнула я, не ожидая услышать комментарий со стороны.
— И не говори! — раздалось совсем близко.
Я ойкнула и отшатнулась, когда увидела, как тина на поверхности воды подымается, и из нее формируется лицо с глазами.
— Водяной? — поинтересовалась я.
— Позвольте представиться, — человекоподобное создание появилось по пояс, но из воды не вылезло, а подперло руками голову, облокотившись о каменный парапетик. — Водяной Зуля, местный Нептун! Но можете называть меня просто дядя Зеленый, Дина!
— Ой! А откуда вы меня знаете? — опешила я, а водяной растянул на серо-зеленой мордашке ухмылочку.
— Я всех знаю, кто в этом районе живет. Вас, между прочим, маленькой сюда часто привозили в коляске. А потом и сестру вашу тут катали поблизости. Она еще за жабами любила гоняться. Шумная особа в детстве была! Жуть просто. — Говорил дядя Зеленый. — Кстати, что-то давненько не видно ее.
— Не беспокойтесь! Эта шумная особа обзавелась своим собственным маленьким любителем погонять живность. А не скажите, что тут произошло? Утоп кто?
— Да, — раздосадовано махнул рукой водяной. — Здесь постоянно кто-то топится. Напьются, понимаешь ли, а потом в воду лезут. Но этого не топили. Этот — подкидыш!
— Как так? — удивилась я, начиная понимать, что таким образом кто-то заметал следы.
— Да завелись, понимаешь, какие-то паразиты. Уже четвертого ко мне скидывают! Устал я от них, разберись, а? Ты же ведьма, как-никак! — взмолился водяной.
— Помогу, чем смогу. — Вздохнула я. — А как давно его к вам скинули?
— Скинули вчера. Они обычно долго всплывают, но сил моих терпеть нету! Вот и выкинул его на берег. — Признался дядя Зеленый.
— Хм, значит, следы еще свежие должны быть. А не видел ли ты, дядя, этих подлецов?
— Помилуй, — выровнялся водяной, — увидел бы, сам притопил и ракам скормил!
— Плохо! Мне бы зацепочку какую, — вздохнула я, понимая, что сейчас придется колдовать под самым носом полицейских.
— Цепочку? — сказал водяной. — Сейчас будет!
И нырнул, а я не успела ему сказать, что мне не нужны никакие украшения. Водяной снова показался на поверхности двумя минутами позже и весело размахивал золотой плотной цепью.
— Вот она! С одного из этих гадов сорвалась, когда они труп скидывали! — радостно поведал мне дядя Зеленый.
Я брезгливо сунула улику в платочек.
— Спасибо! — не забыла поблагодарить я и попрощалась, двинувшись в сторону полицейских. Руслан, заметив меня, наконец, поздоровался.
— Привет! Что ты тут делаешь? — потянул меня за локоть совершенно измученный работой полицейский.