Любви и тундра не помеха...

Екимова Наталья Викторовна

Женщина тяжело вздохнула и активировала все охранные чары, какие только пришли ей в голову. После чего скользнула под одеяло. Она прекрасно понимала, что этот год будет очень трудным, но не собиралась отступаться от задуманного.

«Всё зависит только от меня. Тиор доверил мне больше, чем свою жизнь. Если я не справлюсь с испытанием Саракххи, то мой любимый попросту навсегда исчезнет из узора бытия».

Ветка сразу увидела, что Сациен сильно мучается. Поэтому решила простить все обиды и помочь вставшей на путь исправления северной богине. Она постучала крепеньким кулачком в

дверной косяк и проворчала:

— Так ты каши не сваришь! Зуб даю! Угара, не свой, естественно… Эрос и Вольтурн — оба те ещё засранцы и ловеласы. Просто так ты от них ни в жизнь не избавишься. Придётся хитрить и изворачиваться.

— Почему хочешь мне помочь, нойда? Ведь я хотела соблазнить и убить твоего Виктора, — в голубых глазах богини не было и тени доверия.

— Не люблю местных юбочников. На твоё счастье, Эребус допрыгался до того, что его наказали сменой пола! Держись подальше от жены бога ночи Нокса Эрики. Он — совсем не тот, кем кажется. Сам он тебе сейчас ничем напакостить не сможет, но… Чисто из мужской солидарности и женской вредности, вполне поможет этим двоим невоспитанным сусликам сбить тебя с твоего пути.

— Я не владею здешними чарами. Фея Талея защитила меня от возможных происков с Изумрудного Острова. Перед здешним же колдовством я буду совершенно беззащитна.

— Помогу, чем смогу, Саци. Коль скоро ты решила, всё же, за ум взяться. Талея превратила Угара в зеркало. Будет лучше, если ты отправишь его в свои земли и велишь запереть в зачарованный сундук из серебра. Мне бы совсем не хотелось, чтобы та же Моргана, из чистой любви к высокому искусству подлых интриг, выпустила равка на волю.

Сациен что-то прошептала, превращая великолепное зеркало в маленький неприметный камешек. Он через миг оказался в сундуке, куда богиня прятала то, что может навредить ей лично. Она была уверена, что заключённый в нём пленник никогда не избавится от её чар.

— Больше мёртвый нойд не сможет нам помешать.

— Вот возьми этот амулет. Никогда не снимай его. Тогда всё обойдётся. Только от чисто мужского обаяния я тебя защитить никак не смогу. Тебя ждут суровые испытания, коль скоро ещё совсем недавно ты ни в чем себе не отказывала в плане лёгких и ни к чему не обязывающих интрижек. Постарайся как можно реже бывать в «Смехе Феи». Тамошние завсегдатаи слишком уж непорядочны и нечистоплотны.

— Я заметила, что ты не бываешь там без своего колдуна и кого-то из наставников.

— Подобное благодушие может слишком сильно выйти боком, Сациен. Уже второго марта все, кто пострадал от смешения чар трёх фей, снова станут теми, кем были. Уверена, что многие мужчины станут мстить бывшим возлюбленным за то, что они заставили их узнать, как больно жить женщине с разбитым неверным спутником сердцем. Согласись, этот опыт может быть чересчур горек. Он приносит чересчур много боли.

— Ты права, нойда. Помоги мне, если в твоём сердце нет ненависти.

Хитрый амулет оказался небольшим кулоном на серебряной цепочке. На молочно-белом янтаре были начертаны три символа. Каждый из них принадлежал к магии своего края.

— Будь осторожна и наберись терпения, Сациен. Тогда, ровно в этот день твой Тиор снова будет с тобой

вместе. Причём уже никто не сможет запретить вам остаться вместе навсегда. Ведь он больше не будет ламием, недостойным любви богини.

Иветта на мгновение задумалась. Между бровей залегла неглубокая складочка, как бывало всегда, когда ведьмочка чуяла приближающиеся неприятности от «невоспитанных сусликов». Она всегда пыталась отвести беду заранее. Наконец, лицо её просветлело, и она промурлыкала:

— Как говорят мои наставницы из Античного Пантеона, все глупости случаются исключительно от избытка свободного времени. Чтобы справится с проблемой, нужно изучить методы противника в совершенстве. Что может быть приятнее, чем щёлкнуть не в меру прыткому ловеласу по длинному носу с помощью его же уловок?

— Я тоже — колдунья, но мне далеко до того, как ловко ты сталкиваешь своих недоброжелателей лбами. И что ты предлагаешь Иветта? — Сациен так надоели козни мужчин, что она была готова смирить свою гордыню и спесь.

Довериться улыбчивой девушке со светло-карими глазами и независимым и задорным нравом оказалось меньшим из всех зол. Хозяйка терских рек и озёр умела слушать, не перебивая. Когда дело касалось её личной выгоды.

— Мы обучим друг друга тем чарам, что нам подвластны. Бездельничать будет некогда. Виктора по приказу Юпитера отправили учиться в «Тартарийскую Академию Колдовства и Ритуалов». Правда, всего на год. Так что мы вполне можем помочь друг другу не наделать глупостей и честно дождаться возвращения наших любимых.

— Кстати, можно привлечь на свою сторону и Ябме-акку. Матери Мёртвых совсем не пришлись по вкусу современные нравы. Кроме Танатоса, здешние кобельки её не интересуют. Уверена, что втроём мы справимся с любыми осложнениями.

— Я не хочу без веской причины беспокоить твоих наставников. На их бедные головы и так свалилось слишком много хлопот. У каждой из нас свои хлопоты и заботы. У меня учёба — в университете Культурологии. У тебя — работа. Так что сразу, как будет выдаваться свободная минутка, начинаем учить друг друга премудростям чар, которые нам привычны. Только поклянёмся на собственном Даре, что ни при каких обстоятельствах не станем претендовать на избранников друг друга и строить козни.

Древний ритуал, его практиковали нойды, провели сразу же. Он не позволял отступить ни на волос от данного обещания. Каврай и Рухтнас сурово карали всех, кто посмел не сдержать данного слова. В свидетели призывались все миры и терские боги.

Ябме-акка сразу почуяла, что её ждут в другом месте. Мать Мёртвых торопливо переместилась в дом ведьмы Иветты. Чёрные глаза горели неуёмным любопытством. Выслушав обеих подруг по несчастью, она нашла предложение ведьмочки вполне резонным.

— Ты умна, колдунья. Лучше знаешь здешние нравы, порядки и опасности. Честно говоря, кроме Морса, меня никто другой не интересует. Только и наши, и местные боги не склонны особо прислушиваться к желаниям женщины, — и она тяжело вздохнула, вспомнив жадные взгляды, что исподтишка кидали на неё не только Эрос и Вольтурн. — Только бог смерти вёл себя галантно. Он не пытался распускать руки и утащить меня в постель.