Любви навстречу

Уэкс Венди

– Триста двадцать пять, – любезно ответила Аманда, получая удовольствие от того, что ей удалось лишить мужа покоя. – И скажу тебе честно, тебя ждут гораздо большие неприятности, чем внезапно заплодоносившее грушевое дерево.

– Что ты имеешь в виду?

– Мой адвокат свяжется с твоим в этот понедельник, то есть послезавтра. Но я хочу сообщить о том, что уже известны твои махинации с деньгами клиентов. Теперь ты столкнешься с серьезными проблемами. Я пятнадцать лет не работала, а вела дом? Какую работу я смогу, по-твоему, получить?

Или ты хочешь видеть меня в кепочке и клетчатой рубашке, и чтобы я спрашивала, хочешь ли ты картошку фри к чизбургеру?

Роб молчал, и тогда Аманда швырнула трубку. Она поняла, что ответа ждать бесполезно. Хочет она того или нет, теперь она одна и ей придется научиться жить и зарабатывать на себя и детей.

Возможно, Аманда смотрела бы в будущее с большим оптимизмом, если бы в воскресной газете среди объявлений о работе нашлось хоть одно, где требовалась бы опытная мамаша с солидным стажем ведения домашнего хозяйства. Или если бы Меган не явилась с утра и не поинтересовалась, когда, собственно, они поедут покупать ей выпускное платье.

В два часа дня Аманда уже шла по торговому центру, где, как всегда, оказалось полно народу. Меган была в прекрасном настроении и предвкушала интересный шопинг, но ее мама двигалась вперед, раздвигая толпу, словно ледокол и пытаясь подавить панические мысли о том, что она собирается тратить деньги, которых у них на сегодняшний день просто нет.

– Итак, какое именно платье ты хочешь? – спросила она у дочери. Аманде никак не удавалось настроиться на покупки, поскольку ее интересовали не имя дизайнера, ткань или фасон, а мелкие цифры на ценнике – цена платья. Честно сказать, она была бы счастлива наткнуться на распродажу.

– Не знаю, – протянула Меган. – Но думаю, когда увижу, то сразу пойму, что это то самое платье.

Аманда с подозрением взглянула на дочь. Меган редко говорила вслух о предстоящем разводе родителей или грозящих им переменах, но они определенно наложили свой отпечаток на характер девочки. Последнее время Меган была непредсказуема и настроение ее менялось за несколько секунд.

– Давай начнем с «Нордстрома», а потом пойдем в «Паризьен», – предложила Аманда. Она с удовольствием оглядела стройную фигурку дочери. – Полагаю, тебе подойдет что-нибудь классическое и изысканное.

– Черт. – Голос мужа был так невыразителен, словно из него выпустили весь воздух. Как из тех резинок, что свисают с дерева за его окном.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – спросила Аманда. – Что с тобой происходит? Человек, за которого я двадцать лет назад выходила замуж, никогда бы не стал мошенничать с деньгами своих клиентов и не подставил бы свою семью, лишив нас средств к существованию! Что прикажешь нам делать? Ты подумал о детях, когда воровал у клиентов и пускал на ветер наши совместные сбережения?

– Я не предполагал, что так выйдет… поверь мне, Аманда, я не хотел…

Аманда

ждала продолжения, и внутри закипал гнев на беспомощного и безответственного человека, который – как оказалось! – был ее мужем.

– Я вложил деньги, надеясь увеличить капитал… но прогорел. И мне пришлось взять из кассы, чтобы покрыть долг. Но тогда я все вернул – все до цента – и поклялся себе, что никогда так больше не сделаю. Но потом… потом денег опять не хватило. Их всегда не хватало, и у меня не осталось другого выбора.

– Почему ты ничего мне не рассказал? Мы были семьей. – Аманда понимала, что в Голосе ее звучат боль и обида, и ненавидела себя за это. Нужно рассердиться – это гораздо более конструктивное чувство, чем обида и страдание.

– Господи! – простонал Роб, и Аманда, словно воочию увидела, как он проводит рукой по волосам и тоскливо оглядывается. – Я попал на крупные неприятности!

Она просто не могла поверить своим ушам. Он растратил деньги семьи, поставил под удар их жизнь, неизвестно, как теперь сложится будущее детей, – и все равно Роб думает только о себе. О себе любимом!

– Мы все попали в беду, Роб, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя ей хотелось наорать на него и устроить истерику. – И я хочу знать, как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь? Вот скажи, что мне теперь делать? Как содержать Меган и Уайатта, если простое, без бантиков и других признаков дурного вкуса. – И, не удержавшись, добавила: – И хорошо бы подешевле. – Меган сердито уставилась на мать и заявила:

– Люси Симмонс купили платье от известного дизайнера. Взяли прямо с показа мод в «Саксе». – Голос девочки буквально источал зависть. – Ее мама сказала, что нельзя экономить на таком важном событии, как выпускной бал!

– Да? – Аманда нервно сглотнула. – Но не забывай, что Люси полненькая и у нее нет талии. Ей просто необходимо платье от дизайнера, которое скроет ее недостатки. А твоя фигура столь совершенна, что ты будешь красавицей даже в мешке из-под картошки.

– Хорошая попытка сбить цену, ма, – хмыкнула Меган. – Может, объяснишь, на какую сумму рассчитывать, чтобы мне не пришло в голову найти себе платье, которое нам не по карману?

Аманда промолчала. Не могла же она сказать дочери, что сейчас любые расходы их бюджету совершенно противопоказаны. Им вообще не стоило ехать в магазин.

– Ну, не знаю, – протянула Аманда, копируя Меган. – Но думаю, когда увижу, то сразу пойму.

– Ладно, – согласилась дочь и, прежде чем Аманда успела вздохнуть с облегчением, встретив столь редкий образчик послушания, девочка добавила: – Однако я очень надеюсь найти именно то платье, что приглянется тебе по цене.

– Что ж. – Аманда покорилась неизбежному. За годы совместного шопинга мама и дочь выработали свои собственные правила хождения по магазинам, и теперь Аманда значительно взглянула на дочь и сказала: – Я готова. А ты?