Любви не скажешь нет
Шрифт:
– Мэри, я прошу вас, делайте только то, что хотите. – Майкл тоже хотел вернуться в атмосферу праздника и радости. – И говорите только то, что хотите. И если будет нужно, я попрошу, чтобы сюда доставили гамбургеры из «Макдоналдса», если вы их любите, или итальянскую пиццу. Только улыбайтесь.
Мысль о том, что в этом сказочном замке можно есть гамбургер, развеселила Мэри. Она расслабилась и засмеялась.
– Майкл, умоляю, не делайте этого. Я не перенесу надругательства над национальными чувствами.
– Но шампанское будет французское, – закончил гастрономический спор Майкл. – На это вы согласны?
– На это согласна.
– Отлично, –
– Давайте выпьем за начало, – торжественно произнес Майкл, поднимая наполненный бокал, – Начало – это самое удивительное, что есть у всего сущего. Первый шаг, который мы делаем, не зная, чем все закончится. Начало это надежда, уверенность, жажда действия. Любое начало радостно. Пусть наше начало приведет нас к победе. Так не принято говорить, потому что существуют традиционные табу, но я не хочу сегодня этого бояться. Пусть у нас впереди будет долгий счастливый путь.
Мэри слушала Майкла и понимала, что он говорит не только о кино. Им вместе и по отдельности предстоит многое пережить и понять.
И никто не знает, что ждет в конце. В этом и есть счастье. Что бы ни случилось, они станут другими. В этом состоит смысл жизни.
– Пусть, – коротко ответила Мэри и коснулась его бокала.
Вино приятно разлилось по телу и слегка ударило в голову. Мэри вспомнила, что с утра опять ничего не ела, и заволновалась. Если она опьянеет, то не сможет контролировать себя, начнет вспоминать вчерашний поцелуй. Майкл заметил испуг в ее глазах и подумал, что ее нервозность придает ей особое очарование. Он видел это сегодня на пленке. Она моментально переходит из одного состояния в другое и везде искренна и убедительна.
– Я смотрел сегодня вчерашний материал.
– И как? Вам понравилось?
– Да. Получилось именно то, что я задумал.
Мы делали пробу, но она получилась настолько хорошей, что можно будет не переснимать.
– Вы мне льстите, – засмеялась Мэри, с удовольствием откусывая гренок с острым сыром.
– Пожалуй, себе, – пожал плечами Майкл. – Ведь это я так хорошо придумал.
– Ах, значит, актер ничего не значит? – притворно возмутилась она.
– Значит, значит, – поспешно ответил он. – И очень много. Но ведь это я вас нашел? Я уговорил? Поэтому все лавры должны достаться мне.
– А как насчет того, чтобы потешить мое самолюбие? – продолжала наступать Мэри. – А вдруг я подумаю, что все настолько плохо, и откажусь сниматься?
– Не пугайте меня, Мэри. – Он сделал страшные глаза и схватился за голову. – Я только начал радоваться жизни. Знаете, о чем я подумал, когда увидел вас впервые?
– О чем? – кокетливо спросила она.
– Что вы похожи на спящую царевну. – Голос его стал серьезен. – Перед вами стояла еда, к которой вы не притронулись, вино, которое вы почти не пили, подруга, с которой вы говорили, но думали о чем-то другом.
– Так и было, – кивнула она. – Мы не виделись почти четыре года, а я даже не спросила, как у нее дела. Давайте, выпьем за Сью.
Потому что, если бы не она, не сидели бы мы здесь и не пили бы шампанское.
– С удовольствием. Она была моим белым голубем с оливковой ветвью. Я совершенно отчаялся, придумывая, как бы мне заманить вас в студию.
Они выпили еще по глотку. Мэри разглядывала Майкла, пока он ел, и думала о том, как он мог ей вчера не понравиться. У него было очень хорошее лицо: ровный красивый нос, чуть впалые
– Вы рассматриваете меня словно художник натурщика, – вдруг сказал он, поднимая глаза от тарелки.
Мэри смутилась: она думала, что он не замечает ее взгляда.
– Что интересного вы во мне нашли?
– Вчера вы мне совсем не понравились… Мэри сама не ожидала, что скажет это, и смутилась еще больше.
– Я заметил, – кивнул он, – так что можете спокойно излагать, почему я вам не понравился.
– Это было так явно? – смутилась она.
– Это было. А я это видел. По вашему лицу легко читать. В этом смысле вы исключительный человек. Давайте, я положу вам ростбиф.
Мэри кивнула. Ей понравилось, что он отправил официанта и ухаживает за ней сам. Она очень не любила, когда кто-то посторонний наблюдает за ней во время еды. В ресторанах этого было не избежать, поэтому она не очень любила бывать в них. Ларри довольно часто водил ее куда-нибудь, но она предпочитала готовить сама и ухаживать за ним. Это доставляло ей почти такое же чувственное удовольствие, как занятия любовью. Поэтому Майкл, угадав ее тайное желание, сделал этот вечер еще более приятным.
Пока он отрезал мясо и накладывал ей пудинг, Мэри молчала и думала о том, что ее не тяготят паузы в разговоре. Так бывает только с близким человеком, когда молчание все равно несет информацию. Он не стал настаивать, чтобы она рассказала о вчерашних своих впечатлениях, потому что оба понимали, что у них будет еще масса времени это вспомнить и обсудить. Вот что значит общее молчание. Можно спокойно заниматься своими делами, но знать, что мысли текут по одному руслу. Они с Ларри даже одни и те же песни про себя пели, а когда кто-нибудь начинал напевать фразу вслух, дружно смеялись.
– Попробуйте, пожалуйста, – сказал Майкл, – мне будет обидно, если вы не отведаете этого нежнейшего мяса.
– Не беспокойтесь. У меня сегодня отличный аппетит. Спящая царевна начала просыпаться.
– Вам следует чуть-чуть поправиться, – сказал он, наблюдая, как она положила кусочек мяса в рот и зажмурилась от удовольствия.
– Да? А я думала, что актрисам нужно сидеть на строжайшей диете. Представляете, если я начну не влезать в экран?
– Вам это долго не грозит, – улыбнулся он. – Сейчас у вас какая-то болезненная худоба.
– Да, не балуете вы женщину комплиментами, – язвительно заметила Мэри.
– Я говорю как художник, – строго ответил он. – И вы обязаны меня слушаться.
– Да, босс, – отсалютовала она вилкой. – Вы будете ежедневно следить за моим питанием?
– Мне бы этого хотелось, – сказал он, и Мэри опять показалось, что за этой фразой стоит гораздо больше, чем внимание режиссера к своей актрисе. – Так что вы прочли на моем лице?
– У вас очень хорошее лицо. Но очень строгое. И, по-моему, вы никогда не смеетесь…