Любви вопреки
Шрифт:
– Ты совала нос в мои документы? Что тебе вообще понадобилось у меня в кабинете?
– Я – твой секретарь, и совать нос в твои документы – моя работа. – Мисс Уилкинсон грозно прищурилась. – Почему ты не сообщил мне, что место освободилось, Рэндольф?
– Но оно не освободилось, Джейн. – Кэт наблюдала эту семейную сцену, покусывая нижнюю губу, но сейчас решила, что пора вступить в игру. – Точнее сказать, недолго пробудет свободным. Герцог Харт разрешил мне стать новой хозяйкой дома.
– Он
– Нет, имеет! – Щеки Кэт горели. – Разве я ошибаюсь, ваша светлость?
Маркус находился в трудном положении, но, к счастью для него, мисс Уилкинсон произнесла:
– Он не может самолично даровать тебе право хозяйничать в доме. Он обязан следовать правилам.
– Джейн, не сейчас. Пожалуйста, – сдавленно промычал мистер Уилкинсон, пытаясь ослабить узел кравата, словно тот его душил. – Вы не могли бы пройти ко мне в кабинет, ваша светлость?
– Да, конечно, но, по-моему, ваша сестра желает что-то сказать.
Настырная особа так или иначе заставит себя выслушать, и кто-кто, а ее брат давно должен был это понять. Так пусть уже говорит прямо сейчас – меньше времени потратится даром. К тому же если существует какое-то правило, не позволяющее ему передать дом во владение мисс Хаттинг, то он хотел бы знать, в чем оно заключается. В данном случае нарушение правил может иметь фатальные последствия. В буквальном смысле. Маркуса нисколько не прельщала перспектива свалиться замертво в этом чертовом доме на глазах у брата и сестры Уилкинсон.
– Благодарю вас, ваша светлость, – сказала мисс Уилкинсон и, пригвоздив брата взглядом к полу, продолжила: – Рэндольф, ты знаешь не хуже меня, что об открывшейся вакансии на заселение в дом следует оповещать всех жителей Лавсбриджа.
– Э… – Его выпирающее адамово яблоко ходило вверх-вниз по длинной шее. – Я думаю, это лишь формальность.
– Это не формальность, – безапелляционно заявила мисс Уилкинсон, – и если на место хозяйки дома будет претендовать не одна старая дева, а две или больше, шансы на получение места должны быть предоставлены каждой из соискательниц, и эти шансы должны быть равными.
– Но, Джейн, я – единственная убежденная противница брака в Лавсбридже, – произнесла Кэт срывающимся голосом, словно и не слишком верила в твердость собственных убеждений.
– Нет, Кэт, не единственная, – возразила мисс Уилкинсон, – и Рэндольф прекрасно знает об этом. С чего бы еще ему понадобилось держать в секрете эту новость? – Ноздри у нее раздувались от гнева. – Он даже пытался отослать меня подольше с совершенно нелепым поручением, лишь бы меня дома не было сегодня. Но я почуяла неладное и отказалась идти у него на поводу.
– Вот как, – тихо промолвила Кэт, переводя взгляд с сестры на брата.
Лицо
– Джейн, не глупи…
– Это я глуплю? Ты называешь глупой меня? Меня, которая ведет все твои дела и к тому же все домашнее хозяйство? Если бы ты знал, как мне это надоело! Я мечтаю жить одна! Я хочу поселиться в доме старой девы.
– Джейн, пожалуйста, прими к сведению…
– Нет, Рэндольф, это ты прими к сведению порядок, что черным по белому прописан в документе. В общем, делай так, как положено.
Мисс Уилкинсон стояла в дверях, скрестив руки на груди, и никуда отступать не собиралась. Вывод напрашивался сам собой: сегодня уладить формальности Маркус точно не успеет.
Глава 5
20 апреля 1617 года. Розалин считает, что я останусь у разбитого корыта и с разбитым сердцем, и Мария с ней согласна. Но я понимаю, что они мне завидуют. Я знаю, что герцог любит меня. Или скоро полюбит, если его мать не будет вмешиваться. К этой женщине я при всем желании не могу испытывать симпатии.
Из дневника Изабеллы Дорринг
– Прочитайте относящийся к делу параграф, Уилкинсон!
Попытка Уилкинсона провести переговоры с герцогом один на один закончилась сокрушительным провалом. В кабинете вместе с герцогом и самим Рэндольфом находились и обе женщины: Джейн и Кэт. Герцог сидел с кислой миной, и Рэндольф заметно нервничал.
Во всем, конечно, виновата Джейн. Какая муха ее укусила? Зачем ей дом старой девы?
– Нужный параграф находится на третьей странице, – сказала Джейн.
Рэндольф хмуро взглянул на сестру, поправил очки и принялся шелестеть страницами, отыскивая нужную. Кэт могла понять, как неприятно жить с Рэндольфом, однако Джейн никогда не жаловалась, даже когда Кэт и Энн, подтрунивая над подругой, спрашивали, не надоело ли ей целыми днями работать на брата. Джейн обычно была немногословной и робкой.
Но сейчас от робости не осталось и следа. Казалось, ей ничего не стоит голыми руками задушить Рэндольфа, вырвать сердце у него из груди и скормить его свиньям мистера Линдена.
– Да, вот, нашел. – Рэндольф прочистил горло. – Когда бы ни высвобождалось место хозяйки дома, об открывшейся вакансии необходимо известить жителей Лавсбриджа, чтобы каждая заинтересованная особа могла подать прошение на имя герцога Харта о том, чтобы ей позволили поселиться в доме и назначили соответствующее содержание. Если претендентка будет одна, герцог Харт может удовлетворить ее прошение немедленно. Однако если соискательниц окажется больше, то судьба места решается на общем собрании.