Любви все гоблины покорны
Шрифт:
Во дворе заставы нас встретили караульные и вызвали коменданта. Пока Елаз обсуждал с ним причину нашего внезапного появления, я стояла в стороне возле нагроможденных ящиков и с нетерпением поглядывала на суетившихся у загонов с животными рейнов. Из башни вышли оставшиеся воины леса и поспешили к нам.
Внезапно я почувствовала, что меня кто-то дернул за рукав, но когда обернулась — никого не увидела.
— Алиэ, — услышала я шепот Согаль, — стой спокойно и слушай. Варт приказал сопровождать тебя, и мне пришлось убежать из дома. Когда будешь
— Ты с ума сошла?! — прошипела я в ответ. — А если тебя с нами увидят? Да твой отец убьет нас, когда узнает о побеге!
— Мы успеем скрыться до того, как меня хватятся, — без единой нотки раскаяния в голосе отозвалась она. — Да и никто не узнает, что я уехала с вами. Подумают, что сбежала, и будут искать на равнинах. Я оставила для них ложный след. А твои воины меня не заметят, я скрыта магией.
— Потрясающе! — скрипнула зубами я. — Но есть одна проблема — я не умею ездить на лани. И ты, как я понимаю, тоже. Как думаешь, далеко нам удастся проехать?
Согаль вздохнула и заговорила как с бестолковым ребенком:
— Ты владеешь силой дочери Хозяина леса, не забывай об этом. Примени дар, и животное будет тебя слушаться. А за меня не волнуйся. Ты и не почувствуешь, что я рядом. Главное — не проболтайся обо мне воинам.
— Хорошо, попробую, — буркнула я и подошла к Елазу, который махал мне рукой.
Плантары забрали своих оленей и собрались возле командира.
— Алиэ, — обратился Елаз ко мне, — ваша лань готова. Помочь вам сесть?
Я посмотрела на тонконогое животное с грустными глазами, представила, как буду сейчас карабкаться на спину этой лани, и сказала:
— Буду вам очень признательна.
Командир просиял и, подсадив меня, помог устроиться на мягкой подстилке.
— Спасибо, Елаз, — улыбнулась я ему. — Дальше я сама.
Он поклонился и принялся раздавать приказания своим воинам. Легкий ветерок овеял меня, и лань подо мной занервничала.
— Успокой ее, — послышался шепот девчонки позади меня.
Помянув ее недобрым словом, я постаралась увидеть светящуюся частичку энергии жизни, что находилась внутри каждого существа. В груди лани переливался и трепетал белый огонек. Я потянулась к собственному внутреннему клубку нитей, вытащила одну из них и устремила к искорке лани, передавая спокойствие и послушание воле наездниц. Ее огонек вспыхнул ярче, самочка сразу присмирела и заняла место в отъезжающей веренице оленей.
— Молодец! — похвалила Согаль. — Теперь держи с ней энергетическую связь, и все будет в порядке.
Следуя совету, я прикрепила к огоньку лани нить, соединила ее со своим клубком и тут же почувствовала, что могу управлять самкой.
— Открыть ворота! — прокричал комендант заставы, и суровые бородачи моментально исполнили его приказ.
Мы выехали на дорогу и помчались за Елазом, но, миновав холмы, остановились. Впереди, у самого горизонта, черное небо сверкало отсветами молний, и до нас доносились отдаленные раскаты грома.
— Буря!
— Тихо! — рявкнул командир отряда, и воины разом замолчали.
Елаз прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Мне показалось, что даже животные в этот момент замерли.
— Непогода разразилась на окраине леса, возле тракта, — оповестил он нас, придя в себя. — Там не проехать к убежищу. Придется идти заговоренным путем.
— Но командир! — воскликнул один из воинов. — На это уйдут все ваши силы! А если враги перехватят нас по дороге?
— Их видели ближе к эпицентру бури, — отозвался Елаз. — Мы успеем добраться до лесного укрытия.
Больше спорить никто не осмелился. Отряд свернул с дороги в поле, командир спрыгнул с оленя, опустился на колени и прижал обе ладони к высокой траве, пригибая стебли. Он затянул заунывный мотив, и его тут же подхватили остальные плантары. Я поразилась тому, как они все засветились внутренним сиянием, и увидела, что трава в поле расступилась, образовав широкий гладкий проход.
Елаз поднялся, пошатываясь, и с трудом водрузился на оленя. Один из воинов подал ему маленькую флягу с приятно пахнущей жидкостью, в которой я сразу узнала розовый раствор, что приносила в дар Варту. Командир сделал крохотный глоток и тут же взбодрился.
— Вперед! — приказал он.
Отряд рванул вслед за ним по заговоренному пути, а далеко за нашими спинами грохотал гром, бушевала гроза и вспыхивал небосклон.
К вечеру заметно посвежело, серое небо начало угасать, и весь отряд вздохнул с облегчением, когда перед нами вырос густой лес.
— Добрались! Наконец-то! — обрадовались воины.
Мы остановились у непролазных кустов и спешились.
— Убежище близко, — сказал командир и позвал нескольких воинов с собой.
Елаз выглядел бледным и изможденным, но все равно опустился с другими плантарами на колени и вновь провел тот же ритуал, что и в поле. Впереди расступились растения, и показался проход. Олени уже с трудом переставляли ноги, но все же, подчиняясь нашей воле, плелись вглубь леса.
В сумерках мы добрели до хвойных деревьев, увитых плющом, и мне показалось, что такие же побеги с резными листьями я видела в запретном лесу. Отростки настолько густо разрослись, что заняли все свободное пространство между стволами и образовали своего рода живую изгородь. Командир подошел к ней и только хотел прикоснуться, как раздалась птичья трель.
Мы принялись озираться, но в сгустившейся темноте ничего нельзя было разобрать. Трель повторилась, и поблизости послышался шорох.
— Оружие на изготовку! — скомандовал Елаз.
Войны сбросили ранцы, натянули луки и встали вокруг меня, стараясь увидеть, откуда ждать удара. За их спинами я оказалась, как за щитом, удушающий страх сковал тело, сердце заколотилось в груди, а перед глазами заплясали искры.
— Успокойся и будь готова, — раздался шепот Согаль. — Мы угодили в ловушку. Придется удирать.