Любви все роботы покорны (сборник)
Шрифт:
Поднявшись, ты быстро разделся и, кинув рубашку и брюки на стул, лег. Рывком подтянул меня к себе.
– Разведи ноги… Ну?
Ноги одеревенели и плохо слушались. Ты раздвинул их и попытался войти. Стало больно; твой член ввинчивался в меня, твердый и горячий. Я испугалась и закричала.
Ты отодвинулся.
– Ну-ну, птенчик мой, перестань. Расслабься… – потрогал мои губы. – Совсем сухая… – Усмехнулся: – И что делать будем?
– Я не хочу! – всхлипнула я. – Не надо…
– Не дури, девочка. У нас не так уж много
Я подползла к тебе и беззвучно зарыдала, привалившись к твоему плечу, а ты обнял меня и принялся почесывать за ухом.
– Не плачь, не плачь… Где твои кремы?
– Внизу, в ванной.
– Далеко идти.
Я сглотнула комок в горле и решилась спросить:
– А с ней у вас… такое бывало?
Ты покачал головой и улыбнулся:
– Ни разу.
– Она супервумен! – с горечью заявила я.
– Наверное…
– А в каких позах вы обычно с ней?..
Ты шлепнул меня, и мои ягодицы конвульсивно сжались:
– Замолчи.
– Пожалуйста. – Я напряглась, заглядывая тебе в глаза. – Я хочу услышать.
– Вот чертов извращенный ребенок… – Твой взгляд был насмешлив. – Да уж конечно, она опытнее тебя. В рот хорошо брать умеет. Сверху на меня садится. И в положении сзади тоже больше позиций принимает, чем ты. А главное, действует активнее. Не просто лежит и ждет, когда я в нее войду…
Я тяжело, учащенно задышала.
– Ну вот, маленький мой. Молодец!
Развернув меня головой в другую сторону, ты вошел, и моя тоскливая пустота раскрылась, принимая тебя. Я запищала тихо, как мышка.
…Я очнулась, лежа поперек кровати – точнее, наискосок. Укутанная в простыню. Занавески плотно прикрывали окно, но солнечные лучи вовсю проникали в комнату. Было светло.
Что, значит, уже утро?!
Я рывком села. Закружилась голова.
Ты вошел и со стуком поставил чашку на тумбочку. Остановился у кровати и скрестил на груди руки, пристально и с непривычной грустью на меня глядя.
– Сколько я проспала?
– Несколько часов. Я не хотел тебя будить. Ты так не любишь, когда тебя внезапно будят.
– Который сейчас час?
– Скоро пять. Часы на полке слева от тебя. Забыла?
Я подалась вперед:
– Ты… действительно убьешь меня?
Ты шевельнул бровью. Сказал с усмешкой:
– А как же без этого?
Присел на край кровати:
– Пить хочешь? Я тебе принес.
Взяла чашку – в ней была газировка с апельсиновым соком – и выпила залпом.
– Принести чего-нибудь поесть?
– Я хочу мороженого, – ответила я. – С вишневым джемом.
Ты кивнул и вышел.
Пробило пять часов.
Я откинулась на подушку и замерла. Не хотелось ни о чем думать.
Войдя, ты сказал:
– Там, в морозилке, еще с десяток стаканчиков. Я накупил их вчера – как раз тех, что ты любишь.
– Теперь я уже не смогу все это
Мороженое быстро таяло у стенок и становилось еще вкуснее. Похоже на сладкий крем или сливки, только прохладное.
– А полетать? – спросила я. – Можно мне будет полетать перед тем, как…
– Остался час. Чего ты хочешь больше: полетать или меня? На то и на другое, если по-хорошему, времени не хватит…
Я вздохнула:
– Хочу тебя.
И добавила:
– Я с тобой тоже летаю. Чуть-чуть…
Ты наклонился и поцеловал меня в нос:
– Клювик мой маленький…
Я поставила пустой стакан на тумбочку. Ты спросил, чуть отстранившись и глядя на меня в упор:
– Уверена, что не хочешь наружу?
Мне стало обидно до слез. Неужели никогда больше в жизни не буду летать? Я поймала твою руку и прижалась к ней губами.
– Я хочу… Я так хочу! Но только времени не останется…
Ты продолжал смотреть изучающе и вдруг просиял такой улыбкой, от которой у меня еще больше защипало в глазах – но стало легко, и все страхи исчезли куда-то. Придержав меня за шею, поцеловал в губы властно, умело – мне показалось, что я задыхаюсь от этого поцелуя, – повалил, опрокинув на кровать, и мы покатились – набок, потом я оказалась сверху… и все это время продолжали целоваться, а ты гладил меня по плечам, спине, бокам… мне становилось трудней и трудней дышать, и наконец я оторвалась от твоих губ и закричала.
Ты продолжал ласкать меня – еще и еще.
– Когда ты убьешь меня, останется привидение, – шептала я, вздрагивая в горячке. – Я буду приходить к вам и пугать по ночам…
– Призрак робота – это оригинально.
– Ты все-таки считаешь, что я робот?
Задержав руку на моей детской, податливой груди, ты ответил серьезно:
– Нет, девочка моя. Никогда не считал и сейчас не считаю…
…В этот раз ты вошел в меня легко, без боли. Ты тяжело дышал и жадно набрасывался на меня, как зверь: вперед – назад, вперед – назад… Я послушно подавалась тебе навстречу, двигаясь в такт, я кричала и немела в судороге, чувствовала себя жертвой, которую ты поедаешь, – это было так здорово!..
Мы лежали обессиленные. Я думала о тебе – о себе – о ней – опять о тебе… Какое блаженство – отдать себя, подумала внезапно, ничего не может быть этого лучше, от одной этой мысли взлетаешь, как на крыльях!
– Макс…
За всю жизнь впервые я назвала тебя по имени (вообще почему-то боюсь имен). Но ты не удивился.
– Что, маленькая?
– Послушай, Макс… А может быть, это не так уж и плохо – голубые глаза?
Ты приподнялся на локте, мягко положил мне руку на лоб – часы на твоем запястье блеснули: