Люциана. Трилогия

Джиллиан Алекс

Глава 2

"Чувство — это хищный зверь,

Вцепившийся когтями в разум."

Лопе де Вега.

Яркий солнечный свет болью отозвался в мозгу Людмилы Лариной. Распахнув глаза, она удивленно огляделась.

— Где я? — изумленно пробормотала она. Заглянув под одеяло, она обнаружила, что полностью обнажена. Короткие обрывки воспоминаний промелькнули в больной голове. Она помнила, как шла по парку. Вечер был таким приятным, а воздух таким чистым и свежим, мысли легкими…. Потом….

Ее сбила машина….

—

Господи! — воскликнула Мила и вскочила. Обстановка комнаты, в которой она находилась, была, мягко говоря, роскошной. Здесь явно потрудился опытный дизайнер с превосходным вкусом. Тяжелые парчовые шторы плотно закрыты, но в щель между ними пробился один солнечный луч, и именно он ослепил Люду и заставил проснуться. Оглядевшись, в поисках одежды, она увидела бледно-голубое платье, аккуратно повешенное на спинку кресла возле кровати. Оно не принадлежало ей. Чье? А где же ее блузка и джинсы? Кто раздел ее?

Мелькнуло короткое воспоминание…. Красавец-мужчина, его обволакивающий голос, сильное тело, ласкающие грудь руки и наслаждение, дикое, ослепляющее, преступно-греховное.

Не может быть!

Ее сбили, а потом еще и соблазнили?

"Неужели я изменила мужу?"

В такие моменты лишь порядочная женщина вспоминает о муже и терзается муками совести.

И где этот ублюдок, как бы хорош он не был? Ну, все он не жилец! "Убью, растопчу, запинаю…"

Мила метнулась к креслу. Рядом с платьем лежало нижнее белье и чулки, тоже не принадлежавшие ей. Но, слава богу, явно новые. Откуда у этого извращенца женские вещи? Он что еще и трансвестит? И где он сам? Испугался и убежал, оставив ее в своем шикарном холодном дворце? Одевшись в то, что ей оставили, Мила нашла свою сумку, туфли и давно устаревший и потертый малиновый вельветовый пиджак, смотревшийся поверх модного красивого платья, причем еще и голубого, ну, совсем никак. Просто никакуще….

— Эй, мистер, где вы? — крикнула она, но никто не отозвался. Удивляясь собственному спокойствию, а, может, это был легкий шок после пережитого, Мила подошла к большому настенному зеркалу в старинной узорной раме, явно сделанной на заказ, или купленной в антикварной лавке. К стеклу было приклеена записка, которая гласила: "Я найду тебя". Бог мой, сколько пафоса!

— Больно надо. — Скорчила лицо Мила. Она сдернула бумажку и, смяв, бросила на ковер. Боль вернулась к ней и отдалась неприятной пульсацией в левой ноге и правом виске. Помимо разлохмаченных волос, женщина обнаружила несколько ссадин на своем лице. И совсем упала духом. Этот мачо-гонщик точно не нормальный, раз покусился на нее.

Вздыхая и охая, Ларина вышла из спальни и побрела по коридору, который привел ее к лестнице. Она медленно ковыляла вдоль анфилады закрытых дверей и не могла поверить, что в их городке еще есть подобные особняки. Дом был старым, древностью веяло от его стен. И не смотря на реставрацию, хозяин пожелал сохранить первоначальный облик здания. Современные коммуникации, искусственно состаренная мебель, предметы быта средних веков навевали странное ощущение соприкосновения с прошлым. А легкий полумрак добавлял в восприятие смесь страха и восхищения. Это сложно выразить словами. Непостижимо и волшебно. Ей хотелось бы разглядеть дом подробнее и тщательней, но она находилась не в той ситуации и не подходящем расположении духа. Мила спустилась по винтовой лестнице, застеленной толстым мягким ковром, и оказалась в шикарной гостиной, выполненной в языческом стиле. В глаза бросилось огромное массивное кресло из красного дерева, стоявшее возле камина. Оно больше походило на трон. Под ним валялась шкура кого-то животного. Остальная

мебель тоже была громоздкой, обитой кожей.

— Мадам, доброе утро. — Испугав ее своим внезапным появлением, произнес невысокий лысый мужчина преклонных лет в строгом черном костюме. У него было не выразительное, но очень приятное лицо, испещренное бороздами морщин.

— Какое оно на хрен доброе! И какая я вам, блин, мадам. — Завопила Мила, обрадовавшись, что есть на кого выплеснуть свое негодование. Ярость только усугубляла головную боль, но Ларину уже было не остановить. — Кто вы, черт возьми, и что я здесь делаю?

— Успокойтесь, прошу вас. — Спокойно и почти ласково проговорил мужчина. — Меня зовут Грэг. Я здесь работаю. Мистер Милз уехал с самого утра. У него неотложные дела. Он бы с удовольствием все вам объяснил, но вы спали, и он не решился вас разбудить.

— Какой еще мистер Милз? Что я делаю в доме какого-то гребаного иносранца?

— Ричард Милз, мэм. Он англичанин. Мы приехали сюда на несколько месяцев назад. — Все в том же любезном тоне продолжил Грег.

— А мне плевать, будь он хоть папа Римский или тибетский лама. — Яростно прошипела Мила. Прищурив глаза, двинулась в наступление. Мужчина не шелохнулся. Истукан, черт бы его побрал. — Что происходит?

— Успокойтесь, прошу вас. — Выдержка Грэга стоила похвал. Не каждый так спокойно вытерпел бы ее полыхающий взгляд и богатый жаргоном крик. — Я могу предложить вам кофе?

— Со стрихнином? — злобно осведомилась Ларина.

— Нет, со сливками. — Улыбнулся Грэг. Его словно не трогала кипящая ярость стоявшей перед ним женщины. Ну, и закалка.

— Не стоит. Лучше объясните, что я здесь делаю? И побыстрее!

— Вчера вас привез мистер Милз. Он сообщил, что случайно наехал на вас. Мы вызвали врача, который осмотрел вас и сказал, что серьезные повреждения отсутствуют. Вот и все.

— Случайно, говоришь. — Усмехнулась Ларина. — Да, этот твой Блимз чуть меня не угробил. Я пойду в милицию и все расскажу. Так ему и передайте.

— Сами скажете. Я уверен, что он свяжется с вами. Ричард — хороший человек. Вы узнаете его получше и успокоитесь.

— Мне хватило нашего короткого знакомства. Продлевать его я не намерена.

— Я могу чем-то помочь вам?

— Вызвать такси. — Рявкнула Людмила. И бросила взгляд на настенные часы. Черт, двенадцать часов. Она же на работу опоздала. Засада. — У вас есть телефон?

Конечно же, ни на какую работу Ларина не пошла. Войдя в свою крохотную "двушку", она вдруг осознала, как убого ее жилище по сравнению с хоромами извращенца, с которым она провела ночь. Голова гудела от боли и непрошенных тревожных мыслей. Взгляд упал на фотографию мужа. Угрызений совести не последовало. Значит, все не так плохо, как кажется. Скинув туфли, и бросив ключи и сумку на журнальный столик, она прямиком отправилась в ванну. Сначала душ, потом все остальное. Тщательно смыв с себя запах чужого мужчины, Людмила без сил упала на кровать и мгновенно уснула. Здоровый глубокий сон без сновидений — это все, что ей сейчас было нужно.

Но сновидения были….

" Она вновь очутилась в спальне с голубыми стенами. Запах цветов наполнял воздух, и она чувствовала себя обнаженной, но была одета. Полупрозрачное ярко-алое платье. Она подняла глаза и увидела ЕГО. Он лежал на кровати, словно ленивый лев, прекрасный, как бог и молодой, безумно молодой. Лицо гладкое и чересчур белое. А глаза невыносимо синие, полные холодной глубинной пустоты. Светлые волосы раскиданы по сильным плечам, к ним так и хочется прикоснуться, губы замерли в приглашающей улыбке.