Люцифер. Путь Падшего
Шрифт:
Можно было бы усилить поток энергии, питающей эту грань Дара, но пока что я не вижу в этом никакого смысла.
В коридоре чувствую пятерых человек, снующих по своим делам. И еще две Искры подозрительно целенаправленно движутся в сторону моей палаты.
А вот это уже плохо.
Путь к бегству лишь один – окно. Можно отрастить крылья, или стать бесплотным. Или превратиться в невероятно ловкого и быстрого бегуна-акробата, чтобы спуститься по балконам и стенам. Но тратить бесценную Душу на такие глупости мне не хочется.
Анна
Мать, Сильвия Фуртега, 59 лет.
Настроение нейтральное, здоровье удовлетворительное, эмоционально напряжена.
Хм, а выглядит она заметно моложе – вот что значит, хорошая порода! Клянусь отсутствующими крыльями, эта идея с кровосмешением разных рас была просто великолепна...
Но все равно информации слишком мало! И даже сейчас, когда на кону стоит как минимум моя свобода, снова жадность берет верх, и я не пытаюсь узнать больше, хотя и мог бы. Должен признать, весьма неприятный грех.
– Это ведь вы Анна, да? – вроде бы хрип получился вполне убедительно, – Вас спрашивала какая-то медсестра. Сказала, что звонила ваша мать... Сильвия Фуртега, да?..
– Мама? Что с ней? Опять сердце? – забеспокоилась девушка.
– Не знаю, но та женщина выглядела очень взволнованно.
– Я... вы... Сейчас к вам должны придти, но...
Голос несчастной задрожал, а взгляд заметался между мной и выходом из палаты.
– Идите, уверяю, я не доставлю вам никаких хлопот. Семья – это святое!
– Я быстро! Извините!
Девушка выскочила из палаты, даже не прикрыв за собой дверь.
Кто Отец Лжи? Я – Отец Лжи! Кто Отец Лжи? Я – Отец Лжи!
Непроизвольно мое тело задвигалось в такт зазвучавшей в голове незнакомой мелодии.
Это еще что за бунт в моей оболочке, а? А ну прекратить! Нужно поскорее отсюда выбираться, пока эти чертовы копы не нагрянули.
Две подозрительные Искры тем временем куда-то исчезли. Скорее всего, это были работники больницы, но все равно стоило покинуть палату до возвращения обманутой женщины.
Ну, раз полицейских в коридоре нет, значит не обязательно сворачивать шею, пытаясь выбраться через окно не то третьего, не то четвертого этажа, судя по раскачивающимся за ним макушкам деревьев.
В конце-концов, может ведь прооперированный на всю голову человек захотеть в туалет, едва отойдя от наркоза? Ничто человеческое мне теперь не чуждо, хе-хе, к сожалению.
Я выбрался в коридор, нашарил взглядом план эвакуации, висящий на стене. Ага. Туалет, главная лестница, пожарный выход... а вот и моя палата. Вперед!
Вооруженный этим знанием, двинулся в сторону пожарного выхода.
И, вполне ожидаемо, был остановлен бдительным санитаром – потому что туалет находился в противоположном направлении, как и моя палата.
– Больной,
– Это ведь вы Джимми, да? Простите, не могу прочесть, в глазах двоится... – пробормотал я, делая вид что пытаюсь рассмотреть надпись на бейдже.
– Да, я. Давайте помогу вам вернуться в палату, держитесь за меня.
– Тут приходила женщина с ресепшена, сказала, что вам звонили, это по поводу какого-то Фила... Филипа... Не помню, просила передать, как вы появитесь...
– Филип?! Что с ним?!
– Она не сказала. Но выглядела очень взволнованной.
– Я... – мужчина явно занервничал, – Вы сможете вернуться в палату сами?
– Да, конечно. Я... Я дойду, не беспокойтесь.
Уф. До чего же они жалкие, примитивные и тупые создания – и этот тоже попался на такую простую уловку! Кто здесь Отец Лж...
Так, стоп, ты опять начинаешь?!
Уняв вздумавшее снова пуститься в пляс тело, бегу к пожарному выходу. Ну или пытаюсь имитировать что-то похожее на бег – не в моем состоянии устраивать спринтерские забеги, даже спринтерский заход не очень-то получается.
И вот она, спасительная дверь.
Судя по стойкому запаху табака рядом с ней, этот крошечный балкончик используется совсем не по назначению, причем, весьма регулярно. А значит и...
Открыто!
Благословлен будь Господь, наделивший людей правом самостоятельного выбора, и при этом слабой волей и тягой к саморазрушению через употребление в себя всяческой гадости!
Выбираюсь на балкон.
Четвертый этаж.
Голова, кстати, совершенно не болит. Может, мне удалили часть мозга, отвечающую за болевые ощущения? Было бы круто...
Ай!
Нет.
Не удалили.
Неглубокая, но очень рваная и кровавая рана на левой руке становится тому явным доказательством. Больно и совсем не круто. Интересно, обо что это я ее так?
Взгляд мой натыкается на рваный край жестяной банки, переполненной сморщенными останками недокуренных сигарет. На некоторых из них – капли моей крови.
Нельзя, нельзя оставлять такой явный след. Тем более, что врагам отыскать по крови меня будет проще простого.
Аккуратно вынимаю и кладу испачканные окурки в карман, рукавом вытираю остатки крови с самой банки. Отрываю от нижней части пижамы небольшую полоску, перевязываю рану и спускаюсь дальше.
Стоп! Ну и что я буду делать, когда спущусь во двор госпиталя, в котором, кстати, довольно людно? При этом с перемотанной головой, окровавленной рукой и в больничной пижаме.
Ну и с перекошенной небритой мордой бродяги в довесок. Хотя, среди пациентов муниципальной клиники таких как раз большинство.