Люди Домино
Шрифт:
Они вдвоем вошли внутрь (хотя это заведение и напоминало собой что-то вроде школьной дискотеки), а я остался на улице, чтобы позвонить по телефону.
Соединение долго не проходило, но наконец:
— Мама?
— Да, дорогой.
Изнутри грянули восторженные вопли, когда послышались первые аккорды «Давай, Эйлин», [28] и динамики врубили чуть ли не на полную мощность.
— Куда это тебя занесло, проказник?
— Долго рассказывать. Слушай, не знаю, как тебе об этом сказать… кто-то поджег дом деда.
28
Популярная
В голосе мамы послышалась скучающая нотка.
— Правда?
— Он сгорел дотла.
— Вот как. — Я услышал, как кто-то говорит с ней.
«Опять Генри», — сказала она.
— Я был внутри, когда это случилось. — Меня уже начало бесить это ее полное равнодушие.
— Просто ужас какой-то. Ты мне непременно все расскажешь, когда я вернусь. — Она захихикала. — Кстати, Горди шлет тебе огромный воздушный поцелуй. Тебе поцелуй от Горди.
— Привет, Горди, — сказал я без всякого энтузиазма.
— Ну ладно, дорогой. Эти звонки стоят кучу денег. Пока, милый. — Даже не попрощавшись с ней, я сердито нажал кнопку «отбой».
Когда я вошел, заиграла «Сумасшедшая жизнь», [29] и Стирфорт отбивал пальцами ритм по столешнице. На припеве он начал совершать какие-то странные птичьи движения головой, а мистер Джаспер, потягивая пиво, с ужасом поглядывал на него.
В пабе почти никого не было. Все действие, видимо, происходило в соседнем зале, где десятки тинейджеров были заняты чем-нибудь из следующего списка: танцевали, пили, тискались, курили, отрубались. В воздухе почти ощутимо висел запах гормонов, головокружительный дух юности.
29
Песня Рики Мартина.
Стирфорт пододвинул мне кружку.
— «Стелла» [30] устроит? Пинта доброго «женкина горя»? [31]
— Сегодня черный день, — пробормотал Джаспер голосом ослика Иа.
Не обращая внимания на многочисленные плакаты, призывавшие нас не курить, Стирфорт вытащил пачку сигарет и предложил мне. Я отрицательно замотал головой. Джаспер посмотрел с отвращением и пробормотал что-то похожее на «грязь».
Стирфорт сорвал с пачки целлофановую обертку.
30
Название бельгийского пива.
31
Народное название крепкого пива, каким и является «Стелла».
— Вы знаете, что мы должны делать.
— Только не это. — Голос Джаспера дрожал и звучал неуверенно. — Только не они.
— Выбора нет, — сказал Стирфорт, извлекая из кармана зажигалку и поднося ее к кончику сигареты. Я заметил, что закурил он с огромным трудом, потому что, несмотря на его оживленно-беззаботный тон, руки у него тряслись.
Внезапно голова Джаспера дернулась вверх.
— Добрый вечер, сэр, — сказал он. — Мы обсуждаем… — Он замолчал. — Вы абсолютно уверены,
— О чем речь? — спросил я. — О чем вы собираетесь мне сказать?
У мистера Джаспера вид был такой, будто он готов вот-вот расплакаться. Липкие опивки надежно приклеили его кружку к деревянному столу.
— Это грязное место, — сказал он. — Грязное. — В его голосе слышалась какая-то лихорадочная напряженность. — Вас ждали, Генри. Вы знали об этом? Они сказали нам, что вы придете.
— Кто вам сказал? Что вы такое говорите?
Джаспер скорчил гримасу, словно каждое слово доставляло ему боль, каждый слог дорого ему обходился.
— В одном месте недалеко отсюда, глубоко под землей в отдельном бункере сидят двое военнопленных. У них руки по локоть в крови сотен людей. Их никогда не выпустят живыми.
У нас за спиной грохотали звучные барабаны евро-попа.
— Отбывая срок, эти заключенные не разговаривали ни с одной живой душой. Не обменялись ни с кем ни единым словом. Но вот на прошлой неделе они этак небрежненько сообщили своему охраннику две вещи. Во-первых, они назвали имя. А во-вторых, предупредили нас…
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Они сообщили нам о вашем деде еще до того, как это с ним случилось. Потом они назвали нам ваше имя.
— Кто эти люди? Откуда им известно о моем существовании?
— Не могу сказать. Но да простит меня господь — у нас нет иного выхода, как только представить вас.
Стирфорт вытер губы тыльной стороной ладони, звучно отрыгнул.
— Завтра — момент истины, Генри. На вашем месте я бы напился. Пользуйтесь последним деньком свободы. — Он затянулся сигаретой, потом выпустил тонкую сероватую струйку дыма. У меня возникло сильное подозрение, что он принадлежал к тому типу людей, которые курят не потому, что это им нравится, а потому что думают: это круто. Он подмигнул кому-то у бара — тощей девице в джинсах в обтяжку. — Прошу меня извинить, джентльмены. — Он поднялся на ноги и с важным видом пошел прочь. — Цыпочка высший класс.
Джаспер пробормотал что-то себе под нос, но я заметил, что он не сводит глаз со Стирфорта.
Я вдруг вспомнил и посмотрел на часы.
— Проклятье!
— В чем дело?
— Вы имеете в виду, помимо сгоревшего дома моего деда?
Джаспер кивнул с рассеянным видом, будто такие вещи приключались с ним постоянно.
Я схватил свое пальто.
— Я опаздываю.
— Куда?
— На свидание. — Впервые за этот день мне захотелось улыбнуться.
Прежде чем я ушел, Джаспер железной хваткой вцепился в мое запястье.
— Завтра с утра первым делом — на «Глаз». Исход войны неясен, сейчас все решается. — Он откинулся на спинку стула и пригубил пиво. — Поспешите. Чтобы Эбби вас не ждала.
Я опрометью бросился к двери и скорее — к вокзалу, радуясь свободе. И только потом меня вдруг осенило: а откуда это Джаспер знает ее имя?
Она ждала перед входом в кинотеатр «Клапа пикчер-хаус», ее красивое лицо было искажено гримасой раздражения. Наверное, видок у меня был далеко не лучший, потому что, стоило ей увидеть меня, как раздражение на ее лице сменилось сочувствием и тревогой. Она суетилась вокруг меня, разглаживала мои волосы, расправляла на мне пиджак, снимала хлопья сажи с лацканов.