Люди Домино
Шрифт:
— Я и работаю. Это… как бы взаимосвязано.
— Тогда я пойду с тобой.
— Правда?
— Да, я бы хотела его увидеть.
— Если ты уверена…
— Конечно я уверена.
— Он сейчас далеко не в лучшей форме. Не очень разговорчив.
Эбби рассмеялась.
— Ладно. Давай сядем на автобус.
176-й рывками продвигался к Далвичу, шипел и рычал, продираясь сквозь мрачные потоки транспорта. Автобус был почти пуст, и, несмотря на мою ситуацию, было приятно сидеть с Эбби на втором этаже, тогда как
— Надеюсь, я не разбудил тебя сегодня утром, — сказал я.
— Конечно нет, — ответила Эбби. — Но мне показалось, что ты поднялся слишком рано после прошедшей ночи.
— Нужно было на работу.
— Бог ты мой. Это твое повышение… Они тебе и минуты не дают передохнуть.
Я пожал плечами.
— Вероятно, хотят, чтобы я отрабатывал свое жалованье.
— Деньги? — спросила она. — Значит, ты делаешь это ради денег?
— Нет, не только ради денег, — ответил я.
Она понимающе кивнула.
— Удовлетворение от работы. Мне это тоже нравится. Было бы здорово делать что-нибудь важное. Что-нибудь по-настоящему достойное.
— Например, заниматься благотворительностью?
— Возможно. Если откровенно, то я не уверена. Может, когда попробую, буду знать наверняка. Мне бы хотелось внести свой вклад.
— Кажется, я тебя понимаю.
— Мне было одиноко, пока я не нашла тебя, — тихо сказала Эбби. — Мне тебя не хватало.
— И мне тоже, — сказал я.
Мы погрузились в удовлетворенное молчание, наслаждаясь той таинственной связью, которая начала устанавливаться между нами. Но мне, естественно, пришлось разрушить ее.
— Эбби?
Отсутствующая улыбка.
— Да?
— Кто такой Джо?
Улыбка слетела с ее губ, и появилось дрожащее и притворное подобие.
— Где ты слышал это имя?
— Ты прошептала его сегодня утром. Ты назвала меня Джо.
Эбби не ответила — только отвернулась к окну с выражением печали и сожаления на лице.
— Эбби? — сказал я. — Эбби?
— Джо — никто. — Она выдавила из себя слабую неубедительную улыбку. — Он — призрак. Всего лишь призрак.
Даже не потрудившись постучать, мистер Стритер с самодовольным видом вошел в покои принца Уэльского и прокричал:
— Шеф! Напяливай свой вечерний прикид. Мы уходим!
Артур вышел из ванной, его редкие волосы еще лоснились брилкремом [54] — последствия трагически неудачной попытки причесаться.
54
Брилкрем —
— Уходим? — переспросил принц, обшаривая взглядом комнату в поисках полотенца. — Что вы имеете в виду — «уходим»?
— Не напрягайся. Ничего тяжелого. Хочу тебя познакомить с парой моих дружков.
Стритер поднял лежащее на полу полотенце и швырнул принцу.
— Ты не это ищешь?
— Я не могу, — сказал принц — Сегодня утром я должен сажать дерево в одной начальной школе.
Стритер сделал успокаивающие движения руками.
— Приятель… Приятель… — Он вытащил что-то из кармана — еще один шприц, заполненный, конечно, леденцовой шипучкой амперсанда. — Хочешь немного?
Желание шевельнулось в нем, и принц, снова подчиняясь требованиям своей новой безжалостной страсти, смог только тупо кивнуть в ответ.
Ответом Стритера была коварная улыбка.
— Тогда идем со мной.
— …мне нужно немного сейчас.
— Что, даже не можешь дождаться, когда сядем в машину?
— Стритер, пожалуйста.
Светловолосый приложил сложенную чашечкой ладонь к уху.
— Что ты там лепечешь, шеф? Не слышу.
— Бога ради. Пожалуйста.
— Ну ладно.
С ужасающей ловкостью профессионала Стритер закатал рукав принца, нащупал вену и ввел иглу. Потом он слегка надавил на поршенек, Виндзор экстатически забормотал, и дело было сделано — уже легче, чем в прошлый раз, с каждым разом все соблазнительнее и естественнее.
— Ну, давай, — сказал Стритер, глядя на принца, который ошарашенно, с сумасшедшими глазами застегивал манжету.
— Стритер, прошлой ночью мне приснился сон…
— Ну?
— О маленьком мальчике и сером коте.
Светловолосый пожал плечами.
— Ну, когда накачаешься этим говном, — сказал он, — когда у тебя вены забиты этой гадостью, уж ты мне поверь, такие сны — только цветочки.
Никто не попытался их остановить, когда они вышли из Кларенс-хауса, прошествовали на парковку и уселись в буровато-поносного цвета «воксхолл нову» мистера Стритера. Сумеречным сознанием принц попытался понять, почему ни один человек и пальцем не шевельнул, чтобы их остановить, ни одна душа не попыталась спасти его от его самого.
Но на самом деле его отъезд не остался незамеченным. Слуги только и перешептывались об этом происшествии, однако примечательно, что никто из них не обратился в прессу. Впрочем, тем, кто знает, какие репрессии предпринимает Дом Виндзоров против тех, кого заподозрит в нелояльности, этот факт, видимо, не покажется таким уж удивительным.
— Тебе нравится? — спросил светловолосый, когда Артур уселся в машину и уставился перед собой, глядя через лобовое стекло с мерзкими пятнами, оставленными раздавленными мухами, пятна эти под воздействием дворников превратились в аккуратные кривые и завитушки.