Люди и атомы
Шрифт:
Хотя я был возмущен таким очевидным недоверием к моей надежности как журналиста, но все же решил принять их условия, какими бы унизительными они ни были. Я очень хотел, чтобы этот вопрос стал известен общественности как можно быстрее, поэтому направил статью профессору Артуру X. Комптону, лауреату Нобелевской премии в области физики, работавшему тогда в Чикаго; профессору Эдвину Макмиллану из Калифорнийского университета (получившему вместе с другим ученым Нобелевскую премию по химии в 1951 г. за работы, которые привели к открытию плутония) и профессору Филиппу М. Морсу из Массачусетского технологического института.
Комптон,
В предисловии к этой статье в сборнике «Сокровища Сетерди ивнинг пост» было написано:
«За пять лет до взрыва в Хиросиме «Пост» опубликовала яркий отчет об открытиях, которые сделали его возможным. В статье также рассказывалось, как нацистские ученые отчаянно пытались использовать атомную энергию для военных целей. Дальше этого автор не пошел, хотя знал столько же, сколько и любой другой человек о возможностях атомной бомбы».
Самое меньшее, на что я рассчитывал после опубликования статьи,— это вызов в правительственное учреждение (или сразу в несколько) в Вашингтоне для сообщения новых деталей по этому важному вопросу. Однако ничего не произошло. Конгресс все еще был распущен на каникулы; шла захватывающая президентская избирательная кампания, и, казалось, никто не интересовался атомом.
Но, как я узнал через пять лет, статья имела интересные последствия.
В 1942 г., после принятия решения о начале проведения интенсивных работ по созданию атомной бомбы, редакторам «Пост» было предложено изъять номер от 7 сентября 1940 г. из обращения. Такой же приказ был отдан всем библиотекам страны. Имя каждого, кто спрашивал этот номер, записывалось под каким-нибудь предлогом, и ФБР выясняла его личность.
В начале весны 1945 г., после того как меня допустили в узкий круг создателей атомной бомбы, я, к своему изумлению, узнал, что моя статья засекречена и что мне не разрешается носить ее с собой. На номере журнала, который был у меня в портфеле, поставили штамп «секретно» и торжественно заперли в большой сейф.
Через несколько лет после бомбардировки Хиросимы «Сетерди ивнинг пост» переопубликовала мою статью тиражом во много тысяч экземпляров под заголовком «Рассказ об атомной бомбе появился в «Сетерди ивнинг пост» 7 сентября 1940 г.»
Под этим заголовком редакторы «Пост» провозглашали всему миру следующее:
«Открытие и первоначальные работы, которые привели к созданию атомной бомбы — потрясающему новому оружию, называемому величайшим достижением организованной науки, были подробно описаны в данной статье, перепечатанной из «Сетерди ивнинг пост» от 7 сентября 1940 г.
«Один фунт чистого урана-235 может обладать взрывной силой, эквивалентной 15 тысячам тонн тротила»,— предсказывал тогда Уильям Л. Лоуренс, автор статьи в «Пост», тот самый человек, которого Военное министерство попросило подготовить официальное коммюнике от 6 августа 1945 г.
Здесь рассказано о том, как ученые-эмигранты помогали создать атомную бомбу, как начиналось соревнование с Германией за обладание этим оружием, а также описана гигантская работа, проделанная до введения секретности.
«Пост» сообщила
Я никогда не забуду эпизода, который произошел за несколько дней до моего отъезда на Тиниан — крошечный островок в Марианском архипелаге, в 160 километрах от Гуама, являвшийся секретной атомной базой для бомбардировщиков «Б-29», которые сбросили бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
Однажды в июле 1945 г., когда я был занят подготовкой окончательного варианта коммюнике, которое должно было быть опубликовано после взрыва бомбы, меня вызвали к незнакомому мне полковнику военной разведки. Все происходило на пятом этаже здания, занимаемого службой «Манхэттенского проекта» (условное наименование работ по созданию атомной бомбы). В настоящее время здесь помещается Государственный департамент.
Полковник держался очень официально.
—У нас есть плохие сведения о вас,— сказал он, казалось бы, сурово. После паузы он добавил: —Мы только что получили данные, что вы помогаете немцам.
—Что за глупая шутка! — взорвался я.
—Доказательства у меня здесь,— ответил он, все еще сохраняя официальный тон.
Он подошел к большому сейфу и вытащил досье. На первых страницах, тщательно покрытых целлофаном, была моя статья от 7 сентября 1940 г. в английском оригинале, а на каждой противостоящей странице был полный перевод текста на немецкий язык. Полковник рассмеялся.
—Мы только что захватили это в одной из немецких лабораторий,— сказал он.
Эта статья была последней за время войны среди американских публикаций, научных и популярных, где содержалось упоминание об атомной энергии. С этого времени и до 6 августа 1945 г., когда президент Трумэн объявил об атомной бомбардировке Хиросимы, эта тема была за непроницаемым занавесом, скрывавшим все, что касалось атомной проблемы.
ГЛАВА 7
Гитлер мог получить атомную бомбу в 1943 г.
Начиная с 1945 г., когда об успешном создании нами атомной бомбы стало известно всему миру, мы находимся под впечатлением, что с момента объявления об открытии деления урана в январе 1939 г. до самого конца военных действий в Европе в мае 1945 г. шла смертельная «битва лабораторий». Наши ученые вели напряженную гонку с учеными Германии, стремясь не дать нацистам возможность стать первыми обладателями оружия, которое обеспечило бы им мировое господство.
До сих пор многие верят, что, когда Германия потерпела поражение, ее ученые стояли на пороге создания оружия, которое позволило бы Гитлеру в последнюю минуту превратить поражение в победу. Увы, все это лишь вымысел. На самом деле в течение трех лет мы практически стояли на месте, несмотря на поступавшие из Германии зловещие сообщения о том, что Гитлер отдал приказ ведущим ученым и инженерам страны поставить огромную энергию ядерного деления на службу вермахту.
В эти решающие годы, когда на карту была поставлена судьба цивилизации, не происходило никакой гонки. И мы лишь можем благодарить счастливую звезду за то, что Гитлер не сумел понять необходимости такой гонки, которая помогла бы ему создать «тысячелетний рейх».