Люди и боги
Шрифт:
Затем она уточнила:
— Кто начал схватку?
— Солдаты Векслера, святая мать.
— Без переговоров?
— Так точно.
— Стало быть, Галлард сделал окончательный выбор.
— Мы с вами иного и не ждали.
— Верно, милорд. Но для церковного суда имеет большое значение, кто первым обнажил меч.
Вместе с Корделией приехали ганта Гроза и отец Давид. Гроза даже принял участие в бою: погнался за бегущими рыцарями и уложил двоих. Затем без тени смущения обыскал, у одного нашел искровый самострел
— Славно ты их поймал, Ориджин. Загнал, как овечек в стойло!
А отец Давид не показал особой радости от победы. Пройдя по полю, усеянному мертвецами, он задал вопрос:
— Милорд Эрвин, как по-вашему: кто из этих людей был еретиком?
— Полагаю, никто.
— Чем, по-вашему, они заслужили смерти?
— Тем, что взяли в руки меч. Каждый, кто сражается за какое-либо дело, должен быть готов погибнуть за него.
Давид невесело улыбнулся:
— Мало кто из людей настолько осознан, чтобы понимать, за какое дело он сражается. Большинство просто поступают так, как привыкли. Например, подчиняются своему генералу…
Мать Корделия глянула на него с укоризной:
— Не слишком важно, какой мотив привел вас на сторону зла, знаете ли вы о нем, ведаете ли, что служите злу. В конечном итоге, значимо лишь то, что вы обнажили меч, помогая злодеям.
— Конечно, святая мать, — Давид смиренно поклонился. — Меня смущает лишь то, что воины зла, как и воины добра, в большинстве своем — случайные люди.
Поглядел на крестьянские хижины за уничтоженным полем и добавил, ни к кому не обращаясь:
— Как и жертвы…
Извинившись, Давид зашагал в сторону двора, а Эрвин забыл о нем, поскольку на поле боя приехал сам граф Эрроубэк.
Альмерский лорд побеседовал с братом, затем вместе с ним подошел к герцогу. До появления графа полковник Дольф избегал общения с Ориджином и нарочито держался поодаль. Сейчас он приблизился, но глядел куда-то мимо Эрвина, будто тот не существовал. Беседу повел граф:
— Милорд, я ошеломлен случившимся. Мы понесли огромные потери, половина батальона уничтожена.
— Галлард потерял половину полка, причем лучшую. Мы одержали славную победу.
— Она обошлась… ммм… несколько дороже, чем я ожидал.
— На войне такое случается.
— По правде, милорд, я вовсе не ожидал потерь. Согласно плану, мы должны были встретить Векслера мирно, безо всякого боя!
Эрвин пожал плечами:
— План сорвался, граф. Случается и такое.
Эрроубэк потеребил острую бородку.
— Милорд, моего брата слегка смущает то обстоятельство, что вы заранее заняли идеальную позицию для удара по Векслеру.
— Вашего брата смущает то, что я спас его от смерти?.. Приношу свои извинения и клянусь больше так не поступать.
Полковник Дольф вскипел:
— Герцог, вы не случайно засели в том лесу!
— Не знал, а лишь допускал такую возможность. Я просчитывал разные варианты, в том числе и тот, что среди ваших солдат имеется шпион противника.
— А что, если нет никакого шпиона? Если вы сами, герцог, послали донос Векслеру?! Вы же хотели, чтобы он напал на нас!
Капитан Гордон Сью, бывший подле Эрвина, едва не кинулся на полковника:
— Вы ответите за эти слова! Я вызываю вас на поединок!
— Черта с два! — Взревел Дольф. — Я брат графа, а вы кто такой?!
— Тише, тише, господа!.. — Эрвин и граф в один голос осадили офицеров.
Эрвин сказал Эрроубэку:
— Граф, простите вспыльчивость моего капитана. Пламя битвы еще не остыло в его жилах.
Эрроубэк склонил голову:
— И вы, герцог, простите моего брата. Он слишком расстроен гибелью своих солдат, потому сказал сгоряча, не подумав.
— Понимаю его чувства, — согласился Эрвин. — Гибель подчиненных — горе для полководца.
— Однако, милорд, мы с братом не отказались бы узнать: почему вы заняли именно эту позицию? Откуда знали, что Векслер нападет?
— Повторюсь: я не знал этого. Как завещала Светлая Агата, я просчитал разные варианты. Среди них был и тот, что у Векслера найдется шпион среди ваших дозорных.
Граф скривился:
— Крысы, клопы и шпионы — если заведутся, то никак не избавишься… Что ж, милорд, я найду и повешу этого паразита. А вас поздравляю с победой, милорд.
— Благодарю, — мягко сказал Эрвин. — Простите, что напоминаю: вы обещали мне батальон. Но еще не выступив в поход, ваш батальон сильно уменьшился в числе. Прошу восполнить потери.
У полковника Дольфа глаза полезли из орбит:
— Восполнить потери?! Мои люди погибли за вас! Это ваша война, герцог!..
Граф осадил брата:
— Дольф, ты ошибаешься в своей оценке. Эта война касается всех достойных людей. Милорд, я бы рад помочь, но вы сами понимаете: не могу же я оставить замок без защиты!
— Дайте мне кавалерию. Она все равно не пригодится в случае осады.
— Сколько, милорд?
— Как и было сказано — батальон.
Дольф еще сильнее выпучил глаза, но сумел смолчать. Граф развел руками:
— Совершенно невозможно, милорд. У меня попросту нет столько.
Пожалуй, он не врал. По прикидкам Эрвина, граф сохранил не больше пятисот всадников.
— Дайте всех, кто есть. И в знак крепости нашего союза я прошу, чтобы ваш брат возглавил их.
Дольф тут же надулся от важности:
— Я, конечно, почел бы за честь. Но помимо сказанного выше, меня смущает то, как вы распорядились трофеями. Милорд, вы хотите вернуть все имущество убитых врагов их наследникам?
— Верно. Более того, прошу именно вас, милорды, заняться этим.