Люди и драконы
Шрифт:
Поставив ногу на голову лежащего существа, Ксантен срезал с его загривка длинные антенны-колючки. Теперь мех не мог разговаривать с сородичами, ему оставалось полагаться только на себя. Такая ситуация могла ввергнуть в уныние самого стойкого меха.
— Полезай на корму! — велел ему Ксантен, щелкнув кнутом.
Однако мех подчинился не раньше чем получил пару горячих. Ксантен забрался на сиденье и погнал фургон на север. Он прекрасно понимал, как трудно, почти невозможно заставить птиц нести в замок двойную ношу. Расставаясь с ними, Ксантен не особо верил, что они дождутся его возвращения.
Ночь напролет катил фургон по бездорожью. Ксантен трясся в водительском кресле, а пленник, нахохлясь, сидел у него за спиной.
Глава 3
1
При всей своей самоуверенности, благородные господа старались не выходить из замков по ночам. Причиной тому в основном был суеверный страх. Впрочем, ходило немало рассказов о путниках, ночевавших поблизости от развалин и слышавших жуткую музыку или звуки охотничьих рогов. Кое-кому случалось увидеть бледно-лиловые или зеленоватые огоньки или призраков, бегущих среди деревьев, а в аббатстве Хоуд, ныне сырых развалинах, по слухам, жила знаменитая Белая Ведьма, взимавшая с прохожих огромную пошлину.
Таких случаев Ксантен знал сотни. Хотя многие гордецы и высмеивали суеверия сограждан, без нужды никто не покидал жилья по ночам. Ведь и вправду, если в местах, где когда-то разыгрывались трагедии, обитают призраки, то на старушке Земле должно было водиться неисчислимое множество духов и привидений. Казалось, каждая скала, каждый луг, каждая долина хранит память об испытаниях, выпавших на долю человечества.
Фургон мчался на север. Висящая в небе луна освещала потрескавшиеся плиты дороги. Ксантен дважды замечал мерцание оранжевых огней, а один раз ему показалось, что в тени кипариса стоит и молча смотрит на него какой-то гигант. Позади на платформе сидел пленный мех, наверняка замышлявший недоброе, — наверное, без колючек он чувствовал себя неполноценным, обезличенным, — но Ксантен держал ухо востро.
Дорога шла через давным-давно опустевший городок, от которого осталось лишь несколько полуразрушенных домов. В таких городах даже кочевники не останавливались, — видимо, и они чего-то страшились.
Развалины остались позади; по сторонам дороги, переливаясь сотнями оттенков серебряного, черного и серого цветов, расстилался пустынный ландшафт. Оглядываясь, Ксантен думал, что, при всех прелестях цивилизованной жизни, нельзя не отдать должное просторам и простоте страны кочевников… Мех подозрительно зашевелился. Не поворачивая головы, Ксантен щелкнул в воздухе кнутом, и пленник затих.
Всю ночь фургон несся по древней дороге. Луна перешла на запад, на восточном горизонте заиграли зеленые и лимонно-желтые сполохи, и, когда наконец за далекой горной грядой исчез бледный диск, взошло солнце. В этот момент Ксантен заметил справа от дороги струйку дыма.
Он остановил фургон и встал на сиденье. В четверти мили находился стан кочевников. Ксантен насчитал около сорока шатров разной величины, дюжину старых фургонов. Над самым высоким шатром развевался флажок с черной
Ксантен одернул платье, уселся и направил фургон к стойбищу.
За его приближением следили около ста длинных и тощих, как хорьки, варваров в черных плащах. С десяток кочевников выбежали вперед, натягивая луки. Ксантен обвел их презрительным взглядом, подъехал к шатру гетмана, остановил фургон и встал во весь рост.
— Гетман, ты проснулся? — крикнул он.
Откинув полог, гетман выглянул из шатра и, помедлив, вышел наружу. Как и все кочевники, он был с головы до ног закутан в мягкую черную ткань, только лицо оставалось открытым — некрасивое, с узкими голубыми глазами, невероятно длинным носом и острым, асимметричным подбородком. Ксантен кивнул ему и произнес:
— Полюбуйся на этого молодца. — Он ткнул большим пальцем в сторону меха, сидевшего на платформе фургона. Гетман бросил на того мимолетный взгляд и вновь с презрением уставился на Ксантена. — Он и его друзья взбунтовались против дворян, а заодно решили вырезать всех людей на Земле. Поэтому мы, дворяне замка Хейдждорн, делаем вам предложение. Приходите в замок. Мы накормим вас, оденем и вооружим. Мы превратим вашу орду в дисциплинированное, боеспособное войско. Мы дадим вам превосходных командиров. Как только мятеж будет подавлен, у каждого из вас появится возможность обучиться ремеслу и сделать неплохую карьеру у нас на службе.
Минуту-другую гетман молчал. Затем на обветренном лице, как трещина, появилась свирепая ухмылка, и он произнес на удивление хорошо поставленным голосом:
— Выходит, ваше зверье решилось-таки вас растерзать? Жаль, что они так долго терпели. А впрочем, чего их жалеть? И вы, и они чужие на этой планете. Рано или поздно все вы ляжете костьми.
Ксантен сделал вид, что не расслышал конца фразы.
— Если я правильно понял, ты считаешь, что люди должны объединиться и отразить натиск чужеземцев, а после жить в мире и помогать друг другу. Я не ошибся?
С лица гетмана не исчезала ухмылка.
— Вы не люди. Только мы люди, ибо рождены землей и водой нашей планеты. А вы здесь чужие, как и ваши безумные рабы. Желаем вам и мехам побыстрее перебить друг друга.
— Ну что ж, — вздохнул Ксантен, — выходит, я правильно расслышал твои слова. Для тебя интересы рода человеческого — пустой звук. А как насчет страха за свою жизнь? Когда мехам не удастся вырезать дворян в замках, они обрушатся на кочевников и передавят вас, как муравьев.
— Если они нападут, мы будем драться, — ответил гетман. — А до вас нам нет дела.
Ксантен задумчиво посмотрел на небо.
— Пожалуй, уже сейчас мы могли бы взять на службу отряд кочевников. Нам нужно ядро для большой, хорошо организованной армии.
Стоявший в стороне воин насмешливо крикнул:
— Ну да, пришьете нам мешочки на спины и будете заливать туда сироп. Верно?
— Сироп полностью обеспечивает организм питательными веществами, — ровным голосом заметил Ксантен.
— А почему вы сами без него обходитесь?
Ксантен не счел нужным ответить.