Люди Икс. Дни минувшего будущего
Шрифт:
– Я... нет, – ответил тогда Франклин. – Нет. Я больше не могу менять реальность. Последствия... Я не могу их контролировать.
Рейчел пыталась убедить его, но не могла прорваться сквозь психологический барьер или заставить его объяснить причины.
– Нет, – повторял Франклин снова и снова. – Я не могу.
Возможно, его опасения были небеспочвенны: не было никакой возможности спрогнозировать, где остановятся последствия таких изменений, если мутант, обладающий силами Франклина,
Теперь это уже не имело значения.
Пока они приходили в себя, Стражи передавали в эфир сигнал тревоги:
– Патруль ЗЛ-40 вступил в контакт с группой мутантов. Вниманию всех патрулей.
Сообщение означало, что встроенные в тела Стражей репульсоры перезаряжены.
– Сдавайтесь, или будете немедленно уничтожены! – заявил один из Стражей. – Это последнее предупреждение.
На мгновение мутанты замерли: сказались годы, проведенные в тюрьме с ошейниками, заставляющими подчиняться приказам Стражей.
– Вы называете это предупреждением?! – прорычал Логан.
В приливе безудержной ярости Рейчел задействовала телекинетический импульс, который превратил молекулы атмосферы во взрывную волну, мощностью эквивалентную ядерному заряду в одну мегатонну. Волна ударила Стража, убившего Франклина. Робота разорвало на мелкие кусочки, которые разлетелись во все стороны, не причинив вреда мутантам.
– Центр, – начал говорить другой Страж, – беглецы без ошейников-ингибиторов... з-з-зк-к!
Со станции метро туда, где стояли двое из них, Шторм выпустила молнию и прервала их коммуникацию. Между Стражами образовалась электрическая дуга, которая вызвала мигание светофоров во всем квартале. Через мгновение светофоры снова погасли, и Стражи пришли в норму. Их репульсоры снова начали перезаряжаться.
Шторм метнула в них еще одну молнию, эффект которой, правда, был ослаблен дополнительной защитой и не нанес им существенного вреда.
В это время в глубине туннеля Колосс в форме органической стали был готов вступить в бой. Кейт откатилась от гиганта под чудом уцелевший навес и судорожно искала способ помочь мутантам.
– Давно не виделись, Пити? – увидев Колосса, крикнул Логан.
– Слишком долго, Росомаха!
Логан прыгнул в сторону Колосса, который поймал его за ноги, раскрутил и запустил в сторону ближайшего Стража. Со скоростью молнии адамантовые когти Росомахи разрезали голову робота, с корнем выдрали из орбиты глаз-объектив, уничтожив все электронные схемы, а сам он опустился ему на плечо. Звуки, исходившие из двух разных мест в черепной коробке Стража, были похожи на предсмертный крик.
Робот похлопал себя по плечам огромными ручищами, сбросив Логана, а затем схватил его в кулак.
– Уничтожение сжиии... – произнес он голосом, который не вынесли бы барабанные перепонки обычного человека, а его кулак сжимался с сокрушительной силой даже для адамантового скелета Росомахи.
– Шторм, твой выход! – заорал Логан. – Добей Урода!
В то же мгновение молния расколола небо и ударила прямо в голову Стража. Он разжал кулак, когда электрический разряд прошел сквозь него и Логана, который, ошеломленный, рухнул на покореженную крышу брошенной давным-давно легковушки.
Рейчел и Колосс выбрались со станции на улицу. Очередным телекинетическим взрывом Рейчел прикончила еще одного Стража, а Шторм вызвала мощнейший заряд, который
Ожидая возможности использовать накопленную энергию, Шторм заметила еще трех Стражей, бегущих в их сторону с севера. От их грузных шагов на другой стороне улицы сотрясались валявшиеся кирпичи и осколки стекла от заброшенных зданий.
Колосс тоже их заметил. Значит, теперь их было четверо. Они не смогут сражаться с таким количеством Стражей, и с теми, кто еще точно подойдет. Тут могла сработать только испытанная партизанская тактика: ударить и бежать.
И когда четверо Стражей оказались у заброшенного отеля, Колосс втянул голову в плечи, врезался в угол здания, проскочил вдоль всего фасада, разбивая в порошок опорные конструкции, и выскочил на другую сторону улицы. Огромное здание рухнуло лавиной из бетона и стали, погребло Стражей и завалило зияющую воронку на месте станции подземки.
– Да! – восторженно завопил Росомаха. – Молодец, Пити!
Колосс снова присоединился к группе. Взобравшись на гору щебня, он оглядел останки одного из поверженных Стражей. Однако глаза его не выражали радости, и он опять почувствовал острый укол сожаления: суперспособности, сделавшие его незаменимым и непобедимым воином на поле брани, были его проклятием.
Испуганная Китти пряталась от дождя из кирпичей и арматуры на подземной станции, и сейчас, наконец, рискнула выглянуть наружу. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-под строительных обломков под ногами Колосса появляется бронированная пурпурная рука, хватает мутанта за ногу и поднимает его все выше в воздух по мере того, как искалеченная фигура Стража выбирается из-под завала. Колосс изворачивался в хватке, но не мог найти точку опоры, чтобы раздвинуть его пальцы.
– Кейт! – закричал Логан. Он побежал к Стражу и прыгнул, используя свои когти как ледорубы, чтобы забраться по нему. – Используй фазирование!
– Что? Зачем? – недоумевающе спросила та.
Логан попытался обездвижить руку Стража, но тот резко согнул и выпрямил ее, и Росомаха отлетел в сторону, молнией пронесся над головой Кейт и врезался в витрину заброшенного ресторана. Страж как ни в чем не бывало, игнорируя помехи, вызванные деятельностью мутантов, вызвал новое подкрепление.
– Просто сделай это! – закричал Логан из-под заваливших его обломков стекла и дерева, тщетно пытаясь выбраться наружу.
Китти в одно мгновение покрыла расстояние в десять шагов, которое отделяло ее от Стража, и протянула к роботу руку, чувствуя, как становится бесплотной. Сначала она просочилась сквозь него и ощутила вокруг себя энергетические волны. Тут слышался звук, похожий на механический крик. Когда она вышла с другой стороны Стража, вокруг нее носился дождь из искр, и она увидела Колосса, безжизненно лежащего на спине.
Заметив краем глаза какое-то движение, Китти подняла голову: прямо на нее падал огромный Страж, из глаз и суставов которого валил густой едкий дым. Распадаться на молекулы девочка начала инстинктивно и так же инстинктивно приобрела свою твердую форму, как только груда искореженного, воняющего сгоревшей изоляцией металла окончательно упала на развалины и замерла.