Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы
Шрифт:
…Самое страшное, что я больше не чувствую ударов снежных крупинок по векам и щекам. Лишь постоянный, непреходящий и будто навеки поселившийся в ставшем невесомым теле — холод…
Вилле нерешительно топчется рядышком, не решаясь отвлечь. Он будто
Как велика и пуста бывает безвременная тишина….
— …Что написано у тебя в листке?
Он сопит, будто стыдящийся своей удачи мальчишка. Уж звуки и голоса друг друга мы, оба такие мёртвые, можем слышать…
— Стоит дата. Год… и день, месяц. Через сорок лет, три месяца и восемь дней от этого дня…
Я пришёл в своё обычное состояние, и теперь готов двигать, куда угодно.
— Это хорошо, Вилле. Мне отчего-то кажется, это дата твоего следующего рождения.
Он не находит, куда от удовольствия спрятать глаза:
— А ты, что у тебя?
Я встаю, потягиваюсь…, прячу статуэтку в потайной карман за пазухой.
…Ночь предстоит тихая и морозная, а путь, сказал Тайфун, долгий?
Я улыбаюсь ему искренне, во весь рот, словно всю жизнь только этим и занимался:
— А мне, Вилле, просто на роду написано всякий раз появляться раньше тебя. Уж поверь старику — негодяи и маньяки всегда востребованы на этой планете никак не меньше, чем робкие Ангелы…
Приобняв его за плечи, я делаю первые шаги. Он пытается подстроиться под меня, смешно семенит, как раньше, когда мы вот так
— Ну, и скажи теперь мне, пацан, а там, куда ты меня тащишь, обещают нам «жизнь», полную наслаждений и приключений?
Он заливисто хохочет, переносит свою руку через мою, и мы легко и свободно шагаем с ним по заснеженному полю в сторону заката.
Чудно, что и сказать, но мне становится рядом с ним куда теплее…
— И как же мы назовём тот задорный и приятный кабачок, что мы теперь на пару откроем, а, Вилле?
Он морщит лоб, что-то бормочет своими так и не повзрослевшими на вид губами, и радостно выдаёт:
— "Там, где мы", пойдёт, Учитель?
Я скашиваю критически белки, так и этак «прогоняю» в себе это название, и одобрительно киваю:
— А то! Лучше, по-моему, и не бывает…, Ученичок!
И мы снова смеёмся, уже так, как в первые дни нашего знакомства.
И так, продолжая болтать и смеяться, мы уходим всё дальше и дальше, и никто из нас так и не заметил, как из моего кармана незаметно выпал и упал, воткнувшись углом в снег, кусочек простенького картона, на котором внезапно затрепетала, чуть померкла… и с новой силой уже чётко заалела такая загадочная цифра "40"…
Новороссийск. Февраль — июнь 2009 г.