Люди, изменившие мир
Шрифт:
В детстве знаменитый учёный не был вундеркиндом. Многие сомневались в его полноценности, а его мать даже подозревала врождённое уродство своего ребёнка (у Эйнштейна была большая голова).
В школе, где будущий гений зарекомендовал себя замкнутым, ленивым, медлительным и почти ни на что не способным, все смеялись над ним. А учителя говорили, что из Альберта никогда и ничего путного не выйдет.
Эйнштейн так и не получил аттестата об образовании в гимназии, однако заверил родителей, что сам сможет подготовиться к поступлению в Высшее техническое училище (Политехникум) в Цюрихе.
После получения диплома он устроился работать экспертом в патентное бюро. В связи с тем, что оценка технических характеристик у молодого специалиста занимала чаще всего около 10 минут, он много занимался разработкой собственных теорий.
Кроме плавания («вид спорта, который требует наименьшей энергии», как говорил сам Эйнштейн), он избегал любой энергичной деятельности. Однажды учёный сказал: «Когда я прихожу с работы, я не хочу делать ничего, кроме работы ума».
У Эйнштейна был особый способ мышления. Он выделял те идеи, которые были неизящны или дисгармоничны, исходя в основном из эстетических критериев. Потом он провозглашал общий принцип, по которому восстановилась бы гармония. И делал прогнозы, как поведут себя физические объекты. Такой подход давал ошеломляющие результаты.
Учёный тренировал в себе умение подняться над проблемой, увидеть её с неожиданного ракурса и найти неординарный выход. Когда он оказывался в тупике, играл на скрипке, решение внезапно всплывало в голове.
Говорят, Эйнштейн был не очень опрятным и однажды по этому поводу высказался так: «Когда я был молодым, я узнал, что большой палец всегда заканчивается дыркой в носке. Так что я перестал носить носки».
Эйнштейн был пожизненным членом клуба Монреальских курильщиков трубок. Он очень уважительно относился к курительной трубке и считал, что она «способствует спокойно и объективно судить о делах человеческих».
Чтобы не исказить чистую науку и дать людям ложную иллюзию научного понимания, он рекомендовал полное воздержание от любого типа научной фантастики. «Я никогда не думаю о будущем, оно и так скоро придёт», – говорил он.
Со своей первой женой Милевой Марич Эйнштейн познакомился в 1896 году в Цюрихе, где они вместе учились в Политехникуме. Альберту было 17 лет, Милеве – 21. Она была из католической сербской семьи, жившей в Венгрии. Сотрудник Эйнштейна Абрахам Пайс, ставший его биографом, в фундаментальном жизнеописании своего великого шефа, изданном в 1982 году, писал, что оба родителя Альберта были против этого брака. Только на смертном одре отец Эйнштейна Герман дал согласие на женитьбу сына. А Паулина, мать учёного, так и не приняла невестку. «Всё во мне сопротивлялось этому браку», – цитирует Пайс письмо Эйнштейна 1952 года.
Тем не менее, свадьбу скромно отпраздновали 6 января 1903 года.
За 2 года до свадьбы, в 1901 году, Эйнштейн так писал своей возлюбленной: «…Я потерял разум, умираю, пылаю от любви и желания. Подушка, на которой ты спишь, во стократ счастливее моего сердца! Ты приходишь ко мне ночью, но, к сожалению, только во сне…».
Однако спустя короткое время будущий отец теории относительности и будущий отец семейства пишет своей невесте уже совсем в ином тоне: «Если хочешь замужества, ты должна будешь согласиться на мои условия, вот они:
во-первых, ты
во-вторых, будешь приносить мне трижды в день еду в мой кабинет;
в-третьих, ты откажешься от всех личных контактов со мной, за исключением тех, которые необходимы для соблюдения приличий в обществе;
в-четвёртых, всегда, когда я попрошу тебя об этом, ты будешь покидать мою спальню и кабинет;
в-пятых, без слов протеста ты будешь выполнять для меня научные расчёты;
в-шестых, не будешь ожидать от меня никаких проявлений чувств».
Милева приняла эти унизительные условия и стала не только верной женой, но и ценным помощником в работе. 14 мая 1904 года у них рождается сын Ганс Альберт, единственный продолжатель рода Эйнштейнов. В 1910 году родился второй сын Эдуард, который с детства страдал слабоумием и закончил свою жизнь в 1965 году в цюрихской психиатрической лечебнице.
Фактически первый брак Эйнштейна распался в 1914 году, в 1919 году уже при юридическом бракоразводном процессе фигурировало следующее письменное обещание Эйнштейна: «Обещаю тебе, что когда я получу Нобелевскую премию, то отдам тебе все деньги. Ты должна согласиться на развод, в противном случае ты вообще ничего не получишь».
Супруги были уверены, что Альберт станет нобелевским лауреатом за теорию относительности. Нобелевскую премию он действительно получил в 1922 году, хотя и с совсем другой формулировкой (за объяснение законов фотоэффекта). Эйнштейн слово сдержал: все 32 тыс. долл. (огромная сумма для того времени) он отдал бывшей жене. До конца своих дней Эйнштейн заботился и о неполноценном Эдуарде, писал ему письма, которые тот даже не мог прочесть без посторонней помощи. Навещая сыновей в Цюрихе, Эйнштейн останавливался у Милевы в её доме. Милева очень тяжело переживала развод, длительное время находилась в депрессии, лечилась у психоаналитиков. Умерла она в 1948 году в возрасте 73 лет. Чувство вины перед первой женой тяготило Эйнштейна до конца его дней.
В феврале 1917 года 38-летний автор теории относительности не на шутку заболел. Чрезвычайно интенсивная умственная работа при плохом питании в воюющей Германии (это был берлинский период жизни) и без должного ухода спровоцировала острую болезнь печени. Потом добавилась желтуха и язва желудка. Инициативу по уходу за больным взяла на себя его двоюродная по материнской линии и троюродная по отцовской линии сестра Эльза Эйнштейн-Ловенталь. Она была на три года старше, разведена, имела двух дочерей. Альберт и Эльза были дружны с детства, новые обстоятельства способствовали их сближению. Добрая, сердечная, по-матерински заботливая, словом, типичная бюргерша, Эльза обожала ухаживать за своим знаменитым братом. Как только первая жена Эйнштейна – Милева Марич – дала согласие на развод, Альберт и Эльза поженились, дочерей Эльзы Альберт удочерил и был с ними в прекрасных отношениях.
В обычном состоянии учёный был неестественно спокоен, почти заторможен. Из всех эмоций предпочитал самодовольную жизнерадостность. Абсолютно не выносил, когда кто-то рядом был печален. Он не видел того, чего видеть не хотел. Не относился серьёзно к неприятностям. Считал, что от шуток беды «рассасываются». И что их можно перевести из личного плана в общий. Например, сравнить горе от своего развода с горем, приносимым народу войной. Подавлять эмоции ему помогали «Максимы» Ларошфуко, он их постоянно перечитывал.