Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания
Шрифт:
Новые научно-исследовательские суда типа Академик Курчатов, построенные (также по советскому заказу) на «Матиас-Тезен-верфи» в Висмаре, имели грузовместимость уже 5640 бр. peг. т и отличались большими размерами и большей мощностью. Они имели радиус действия около 20 000 морских миль, скорость 18,2 узла и могли принять на борт 85 членов экипажа и столько же научных работников. Но главное — не в этих данных, а в тех уникальных специальных устройствах, которые по-настоящему делают судно научно-исследовательским. На огромных барабанах намотано 15 000 метров якорного троса для брашпиля глубоководного якоря. У какого другого судна может возникнуть необходимость встать на якорь посреди
Океанологам же такие специальные устройства необходимы для того, чтобы можно было основательно и всесторонне исследовать глубоководные океанские впадины: измерить перепады температуры и определить соленость воды на различных «этажах» моря, уточнить карту глубинных течений, произвести гидробиологические замеры и т. д.
Суда эти, разработанные совместно учеными и судостроителями Советского Союза и ГДР, предназначены также для ведения метеорологических исследований. Для них характерны такие специальные устройства как глубоководные тралы и лебедки, гидролокаторы для снятия горизонтальных и вертикальных разрезов, площадки для вертолетов и стартовые установки для научно-исследовательских ракет. Венцом всех бортовых специальных сооружений являются прекрасно оснащенные лаборатории, в которых ученые различных специальностей анализируют и обрабатывают результаты своих исследований.
Оборудование научно-исследовательских судов постоянно обновляется и усовершенствуется. Одним из пионеров в этой области был Альфред Мерц, руководитель Института океанографии в Берлине после первой мировой войны. По его проекту была оснащена в свое время германская атлантическая экспедиция, которую обеспечивало ставшее знаменитым гидрографическое промерное судно Метеор. Оно впервые произвело систематические промеры районов Атлантики, лежащих в стороне от судоходных путей. Главной его задачей было исследование физико-химического строения и динамики водных масс Южной Атлантики.
Помимо больших специальных сооружений на борту научно-исследовательского судна находится также множество весьма важных малых приборов: глубоководные опрокидывающиеся термометры и батометры, кислородные и температурные зонды, а также зонды для определения солености, батитермографы, измерители скорости течений, волнографы, приборы для взятия проб грунта, планктонные сети и т. д.
Научно-исследовательское судно Полюс имело в своем распоряжении 26 лабораторий и электронно-вычислительную машину.
Однако одно, даже оснащенное самым ультрасовременным оборудованием, экспедиционное судно будет выглядеть по сравнению с необозримыми просторами Мирового океана ничтожно малым и слабым. Оно не в состоянии охватить одновременно все многообразие столь переменчивых черт своенравного характера океана. Лишь целые флоты плавающих лабораторий, расположенных на определенных расстояниях одна от другой, способны к проведению синхронных измерений и разведки на всех морях мира. При выполнении этого условия хорошие результаты не заставят себя ждать. Об этом свидетельствует III Международный геофизический год, в течение которого моря бороздили 60 научно-исследовательских судов под 40 флагами и единым научным руководством. Один лишь Михаил Ломоносов совершил в рамках МГГ четыре научно-исследовательские плавания в Северной Атлантике. С ним сотрудничали другие советские научно-исследовательские суда — Экватор, Георгий Седов, Севастополь — и три меньших единицы. Всего за время МГГ советские научно-исследовательские суда оставили за кормой свыше 430000 км пути.
В работах по плану Международного геофизического года принимало участие и одно немагнитное исследовательское судно. Это была советская парусная шхуна Заря, не имеющая в своей обшивке ни одного железного
Работы по магнитным измерениям весьма важны для навигации. Ведь естественное магнитное склонение неодинаково в различных точках Земли. Это обстоятельство отражено на морских картах. Однако и само магнитное склонение не остается постоянным с течением времени. Поэтому необходимы новые измерения, по результатам которых вносятся поправки в морские карты.
Путь в глубину
Огромной популярностью пользуется во всем мире Калипсо. Миллионы людей, — правда, всего лишь в кино, — принимают участие в походах этого французского научно-исследовательского судна. С особым восторгом был встречен цветной фильм «В мире безмолвия», завоевавший в 1956 г. «Золотую пальму» в Каннах. Он был снят во время научно-исследовательского плавания Калипсо и повествует непосвященным о буднях морской научно-исследовательской группы. Капитаном Калипсо, преемницы Эли Монье, и научным руководителем экспедиции был Жак-Ив Кусто, основавший в 1945 г. подводную научно-исследовательскую группу французского военного флота. За несколько лет до экспедиции он стал директором Морского музея в Монако. Только в 1954–1955 гг. Калипсо оставила за кормой 60000 морских миль. Почти три окружности Земли!
Обширнейшие исследования были проведены у побережья Хадрамаута, в Персидском заливе, у Сейшельских и Коморских островов, в Черном море, в Средиземном море и в Тихом океане. Калипсо славится своими многочисленными специальными приспособлениями и исследовательской аппаратурой. У миделя судна находится водолазная шахта для подводных пловцов, а в носовой части, на уровне киля — камера для подводных наблюдателей с пятью иллюминаторами, в которой могут нести вахту двое наблюдателей. К днищу судна прилажены вибраторы эхолота и рифовые детекторы.
К этому следует добавить еще глубинный якорь на нейлоновом тросе и лебедку, с помощью которой с юта можно спускать на воду цилиндрическую гондолу из плексигласа и маленькие подводные скутера.
Самые важные люди на борту Калипсо (наряду с учеными) — пловцы-аквалангисты, заслужившие такой почет своими исследованиями шельфовых отмелей и их биотопа. Французский аквалангист Морис Фаргю взял глубину в 120 м, однако при всплытии на поверхность погиб. Стремясь преодолеть глубины, считавшиеся для аквалангистов граничными, Кусто решил пополнить арсенал своих научно-исследовательских средств так называемым «ныряющим блюдцем» и подводными наблюдательными станциями, — которые ставят на якорях в исследуемом районе.
В наши дни исследования океанологов направлены преимущественно в глубины и на дно океана. На «большой синей кляксе» нашего глобуса нет больше белых пятен: поверхность океана хорошо изучена. А вот глубины морей таят в себе еще много загадок…
Основательные исследования огромных пустынь, гигантских гор и причудливо изрезанных каньонов трех четвертей нашей планеты невозможны без глубоководных судов. С надводных судов поддержка «наступления» на океан в вертикальном направлении весьма относительна. Суда не в состоянии выдерживать длительные штормы, а ведь именно во время штормов происходят наиболее интересные для науки процессы динамики моря. Результаты измерений будут неточными хотя бы уже потому, что большие ошибки вносят в них собственные колебания надводного судна.