Люди Края
Шрифт:
— Но как мы их найдем вслепую? — спросил Чжан. — Ведь радары здесь тоже не действуют.
— Может, они как-то проявляют себя, — предположил Мельник. — Нужен же им какой-нибудь свет.
— Вовсе нет, — покачал головой Чжан. — Супи не нуждаются в свете. А кроме супи, тут, наверно, никого нет.
— Кроме того, на планете темной материи воздух, если он там есть, скорее всего, не проводит свет, — заметил Трабл.
— Ну тогда нам остается надеяться на Элен, — сказал разведчик. — Если твое предположение верно и ее готовили для жизни здесь… Может, у нее обнаружатся еще какие-нибудь необычные способности?
— Я не знаю, —
— Но планету-то ты чувствуешь по-прежнему? — спросил Мельник.
— Да, она вон там — вот в том квадрате, — указала девушка на экран.
— В разных условиях приходилось мне прокладывать курс, — заметил Мельник, — но телепатически еще не доводилось. Ладно, попробую. Все по местам! Даю тягу!
Глава 19. ОТШЕЛЬНИК
Когда корабль исчез в беззвездном небе Утопии, так что он уже не мог различить и малую частицу тепла его дюз, он повернулся и направился обратно на базу. Кругом царил непроглядный мрак, но Отшельник шел уверенно. Это для людей здесь были и мрак, и жара, и отравленный плотный воздух, а он чувствовал себя как в родной стихии. Ни люди, ни пруви, ни даже обычные супи не могли бы здесь жить, а он мог. Жить, работать, исследовать то, что оставалось недоступным для остальных. И все благодаря Союзнику. Это он дал ему новое зрение, и слух, и совсем новые чувства, которых люди просто не знали. Как сказал один древний поэт, „и очи трепетные вынул“. Именно так.
Он спустился по крутому склону, перешагнул ручей, воду которого пить нельзя — в ней был хлор, потом еще один ручей, в котором была сера, и вышел на равнину.
Здесь надо быть настороже — тут имелась жизнь. Здешняя жизнь не бегала и не летала, не рвала добычу зубами, но убивать она умела не хуже, чем на Земле. Он настроил все рецепторы, чтобы вовремя отметить малейшее движение поблизости, и на всякий случай достал бластер. Универсальное оказалось оружие — даже здесь, в иной Вселенной, оно действовало. Надо только было его слегка перенастроить и научиться заново пользоваться. Вот этому первым научился он, потом научил Союзника. Тот был очень признателен.
На этот раз никто из здешних обитателей ему не встретился, и Отшельник без приключений преодолел равнину и уже готовился открыть люк, закрывавший вход в лабораторию, когда вновь услышал шум двигателей. Он еще немного постоял, прислушиваясь. Сомнений не было: корабль возвращался. Значит, какая-то поломка или другая неприятность. С хорошими новостями сразу после старта не возвращаются.
Он двинулся обратно, перебирая в уме узлы установки: какой из них мог отказать? Впрочем, это невозможно, чтобы корабль вернулся из-за поломки установки — не станет же Союзник ее опробовать здесь, для этого надо как минимум миновать Коридор. Что же еще могло случиться?
От размышлений его отвлекло какое-то движение возле скалы слева. Он использовал свой тепловой орган чувств, для работы которого в земных языках не было подходящего слова (притеплился? всхолонул?). Ну вот, как знал — мокрица! И кажется, голодная. Убежать вряд ли удастся. Что ж, посмотрим.
Он вновь достал бластер и продолжил двигаться в сторону посадочной площадки, внимательно следя за перемещениями хищника. Так и есть — заметила! Сгусток черноты высотой с небольшой дом сорвался с места и заскользил
Результат, как и в прошлый раз, был отличный — гадину разнесло на куски. Некоторые упали в заросли трясинника (название не очень удачное, но ничего лучше он не придумал; в конце концов, он все же не биолог) и сразу исчезли. Страшная все же штука — этот трясинник, не дай бог в него попасть. Он однажды, когда только осваивался здесь, наступил на самый край — еле выбрался.
Пока он воевал с мокрицей, корабль уже завис над стартовым кругом, но почему-то не садился, стоял на огне. Это не было похоже на Союзника — вот так почем зря расходовать топливо. Может, какая-то поломка двигателя? Ладно, сейчас он все узнает.
Пока он взбирался на холм, на котором располагалась посадочная площадка, корабль наконец вышел из своей странной задумчивости и сел. Ученый вышел на стартовый круг, поднял глаза на корабль — и только тут понял, что это не „Нельсон“. Это был совсем другой корабль!
Он остановился в растерянности. Никакой чужой не мог сюда добраться, это он хорошо знал. Пройти „заколоченные“ Ворота, сориентироваться, отыскать планету, а на ней посадочную площадку мог только свой, посвященный в детали Миссии. Может быть, это кто-то из друзей Союзника? Он говорил, что у него есть друзья, но они никогда здесь не появлялись, и Союзник не говорил, что кто-то из них может прилететь. Может, он забыл сказать? А может, у кого-то из этих друзей случилась поломка и ему требуется помощь? Вот и люк почему-то долго не открывается. Что ж, он готов помочь.
Люк отъехал в сторону, в шлюзовую камеру пахнуло жаром.
— Ты уверена, что тебе не нужен скафандр? — обращаясь к Элен, спросил Мельник. — В здешнем воздухе полно всякой гадости, будет разъедать кожу.
— Я ведь уже говорила: да, уверена! — ответила девушка. — Глаза защитит респиратор. А если надену скафандр — перестану воспринимать окружающее. Ведь здесь я вижу не глазами, а как бы всем телом.
Мельник промолчал. Возможно, девушка права, и скафандр, даже легкий, ей помешает. А здесь, в этой кромешной темноте, в раскаленном вонючем аду, где не помогают ни зрение, ни слух и едва работают приборы, они могут надеяться только на ее необычное чувство ориентации. Как капитан корабля, он должен был позаботиться о безопасности своего экипажа и потому перед выходом настаивал на том, чтобы они экипировались по высшему классу опасности. Однако Чжан и Элен наотрез отказались, согласившись надеть лишь респираторы. Поколебавшись, разведчик последовал их примеру: скафандр сильно стеснял движения, и в случае столкновения толку от него было бы мало, будь он в полной амуниции. Так что полностью экипированным в их команде был один лишь Трабл.
Ган остался на борту за вахтенного. Впрочем, он и не настаивал, чтобы его включили в состав экспедиции высадки; узнав, какие условия снаружи, он буркнул: „Где дышать нечем, зачем ходить?“ — после чего расположился в кресле капитана.
— Слушайте, а ведь нам не показалось, здесь действительно космодром! — воскликнула Элен, оглядевшись. — Вон центр посадочной площадки — мы сели чуть в стороне, — а там какие-то постройки…
— Осталось только встретить дежурного по космодрому, — заметил Мельник. — Может, это будет представитель высшей расы, а, док?