Люди молчаливого подвига
Шрифт:
За его голову гитлеровцы предлагали баснословное вознаграждение. Но он был неуловим.
Кто же он — этот дядя Петя, как к нему любовно обращались партизаны; этот «лесной волк», как его с ненавистью называли враги; этот Брук, за чьей подписью шли в Центр радиограммы с разведывательной информацией о противнике?
Кто же он — этот советский разведчик, один из активных участников партизанской борьбы в тылу немецко-фашистских войск?
Имя его — Антон Петрович Бринский.
Воспитанник Ленинского комсомола, Герой Советского Союза, полковник в отставке, почетный гражданин города Луцка, коммунист Бринский и сегодня в строю. Он является членом Советского Комитета ветеранов
В своих книгах «По ту сторону фронта», «Партизанский курьер», «Боевые спутники мои» и других А. П. Бринский, участник описываемых им событий, без прикрас показал, как, воспитанный коммунистической партией и подчинивший все свои помыслы единой цели — разгрому ненавистного фашизма, на священную борьбу с врагом поднялся весь многонациональный советский народ. Как на временно оккупированной противником территории возникали многочисленные партизанские отряды и группы, создавались подпольные организации. Как в интернациональных партизанских отрядах вместе с русскими, украинцами, белорусами, молдаванами, грузинами, армянами, казахами, узбеками и людьми других национальностей сражались антифашисты из Польши, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Югославии, из многих порабощенных Гитлером стран.
…И взлетали на воздух вражеские эшелоны, склады с боеприпасами, обрушивались в реки с перебитыми хребтами мосты, тормозя продвижение врага к Москве, Волге, Кавказу…
Это был конкретный вклад советских партизан, антифашистов-интернационалистов в борьбу с гитлеровскими оккупантами.
В Центр, на Большую землю из глубокого вражеского тыла летели радиограммы:
«15.11.43. Из Коростень в Шепетовку гитлеровцы перебрасывают один пехотный полк из состава 339-й пехотной дивизии… Брук».
«20.11.43. В Ковеле сосредоточено около 25 000 солдат и офицеров пехотных и артиллерийских частей немецко-фашистских войск… Брук».
«21.11.43. Противник поспешно эвакуирует из Пинска во Львов все немецкие учреждения… Брук».
«7.12.43. В течение 5—7 декабря с. г. 24-я дивизия немецко-фашистских войск перебрасывалась по железной дороге из Ровно в Ковель. За это время перевезено 189 танков, более 180 артиллерийских орудий, 426 грузовых и легковых автомашин, около 70 мотоциклов. Отмечено 182 вагона с личным составом… Брук».
«1.2.44. По шоссейной дороге из Колки во Владимир-Волынский гитлеровцы перебрасывают танковые и моторизованные части. В Луцке отмечено большое скопление войск противника, которые предполагается перебросить в район Владимир-Волынского. Движение фашистских войск по железной дороге Ровно — Ковель прекратилось… Брук».
«10.2.44. В направлении Люблин эвакуируются немецкие семьи и раненые из населенных пунктов… Брук».
«4.3.44. В Ковель прибыло из Дубно и Сокаль около 3000 солдат и офицеров немецко-фашистских войск. Брук».
1.
Горстка советских воинов, возглавляемых батальонным комиссаром Бринским, продираясь сквозь лесные дебри, сквозь непролазные топи и болота, обходя стороной густонаселенные пункты, продвигалась в глубь Белоруссии — к важнейшим железнодорожным узлам и коммуникациям, находившимся уже под пятой врага.
Лавины гитлеровских полчищ, разрушая и уничтожая все живое на своем пути, ползли на Восток. А воины Бринского шли на Запад.
Да, на Запад! В глубокий тыл вермахта.
Батальонному комиссару Брянскому было невыносимо трудно сознавать, что вот сейчас, когда его товарищи там, на передовой, обливаясь кровью, сдерживают бешеный натиск врага,
О глубине нависшей над страной опасности, о предстоящей тяжелой и трудной борьбе партия сказала советским людям в первом же обращении к народу, в директиве Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня, об этом же говорил Председатель Государственного Комитета Обороны Сталин, выступивший по радио 3 июля 1941 года.
Советские люди в тылу врага с оружием в руках — это тоже воины. И каждый пущенный ими под откос вражеский эшелон, каждый уничтоженный ими фашист — это помощь фронту. Значит, надо повсеместно поднять, организовать непокорившийся захватчикам народ на борьбу. Это призваны делать в некоторых оккупированных фашистами районах и они — восемнадцать бойцов Красной Армии во главе с батальонным комиссаром.
Бринский и его товарищи шли мимо колхозных полей, перепаханных взрывами снарядов и гусеницами танков, мимо деревень, от которых остались одни пепелища, мимо противотанковых рвов, заполненных трупами женщин, стариков, детей…
О, как клокотала при виде всего этого в их сердцах ненависть к врагу! Как хотелось Антону Петровичу и его товарищам немедля обрушить на врага весь свой гнев, всю свою ярость! Встать на его пути! Остановить его продвижение. Но, стиснув зубы, обходя стороной вражеские гарнизоны, они уходили все дальше и дальше от линии фронта. Таков приказ.
О чем вы думали в то тревожное время, Антон Петрович? Вам только что исполнилось тридцать пять. И нет у вас почти никакого боевого опыта, не говоря уже об опыте партизанской войны. А ведь отныне оккупированная врагом территория станет вашим полем боя, вашей линией фронта.
Да, нелегкий вам выпал путь. Но разве вы не привыкли к трудностям с детства? Родились в семье украинского бедняка. Не исполнилось еще и восьми лет, как вы стали пастушонком. Чем запомнилось вам детство? Грохотом артиллерийской канонады? Топотом революционной конницы, теснящей врага? Обнаженными клинками?
Бурное, тревожное было время. Наверное, тогда у вас и зародилась мечта стать военным, и непременно кавалеристом. Но прежде чем попасть в кавполк, вы прошли через многие житейские бури, в которых мужал и закалялся ваш характер.
Вступив в Каменец-Подольске в комсомол, вы вернулись в свое село и, не страшась бандитских обрезов, угроз богатеев, начали разъяснять беднякам большевистскую правду, призывать их с оружием в руках защищать Советскую власть. В восемнадцать лет вы возглавили в своем селе комитет бедноты. А через некоторое время стали секретарем райкома комсомола. Когда вас призвали в Красную Армию, вы были уже коммунистом.
Нет, нелегкими были ваше детство, отрочество, ваша юность. Так что вам не привыкать к трудностям. Вы верите в свои силы, верите в бойцов, вместе с которыми предстоит теперь жить и бороться в тылу врага.
А где же семья ваша? Что с нею?
Когда в то раннее утро грохот артиллерийской канонады поднял вас с постели, вы не успели даже позаботиться как следует о своих. Крикнули жене, чтобы она с детьми бежала скорее в укрытие, и выскочили на улицу. Ведь вы — комиссар. И вы должны были находиться среди бойцов. Ваша часть, стоявшая у границы, принимала на себя первый удар.
Когда вы выбежали во двор и увидели зарево пожарищ над районным центром Граево, над деревней Рудой, то поняли — началась война. И к семье своей вы не смогли тогда уже вернуться. Позже вам сказали, что эшелон, в котором эвакуировалась ваша семья на восток, разбомбили фашисты…