Люди, не люди и нелюди Зоны

Абвов Алексей Сергеевич

Вычистив тайник, вернулся к Пахому. Теперь сидеть на одном месте и терпеливо ждать совершенно бесполезно. Нужно привести его в транспортабельное состояние или же вообще подлечить, чтобы он сам мог ходить. А мутагеном я с ним поделюсь, благо у того имеются излишки после стольких поглощений. Заодно и глаза регенерируют.

Второй раз подключившись к установке, быстро нашел, как её обмануть, переведя в тестовый режим. Теперь внутренний компьютер крутил записи показаний датчиков, выдавая наружу показания условной нормы. Сигнализация и мина успешно заблокировались. Открутив гайки стальных скоб, я взвалил на себя тяжелое тело Пахома и осторожно понёс его в санузел. Воняло от него знатно. Долго же он тут просидел.

– '...Теперь попробуй встать', - помывка

и лечение изрядно затянулось, скоро народ начнёт просыпаться и нам придётся действовать быстро.

Кряхтя и шатаясь, контролёр поднялся на ноги, схватившись за поручень, чтобы устоять. Силы потихоньку возвращались к нему.

– 'Сейчас бы хорошенько перекусить', - мечтательно заявил он, добавив чуть погодя: - 'А то я уже и позабыть успел вкуса нормальной еды'.

– 'Ща всё будет! Только приоденем тебя в чистое', - я вдруг преисполнился энтузиазмом, мне ужасно надоело прятаться и скрываться, захотелось вмазать плохим мальчикам кулаком по сопатке.

И действительно, чего бояться? Всё нужное найдено, тут всё закрыто, противников раз-два и обчёлся, а удрать легко через тайный ход. Пора завершать дела и домой. Домой, домой, как же я соскучился по дому.

– '...Проснулись, кажись', - ментальное чутьё уловило изменение фона поблизости.

На пару с Пахомом мы заняли кухню, балуясь горячим чаем и последней вкуснятиной из моих запасов. Хотя голодный контролёр с большим удовольствием сожрал бы все запасы дешевой лапши, которые мы нашли тут. Я сумел облачить его в нормальную одежду и бронекостюм, потому при взгляде со стороны его теперь скорее опознаешь наёмником, чем монстром Зоны. Выдают только зубы, и пока отсутствующие глаза. Тёмные очки и дыхательная маска помогут скрыть и это. Взятое в тайнике оружие я ему тоже отдал для закрепления образа. Ходит он тоже вроде бы почти нормально, ну так, как будто хорошенько подвыпивши. И почему бы и не выпить бравому наёмнику после завершения удачного дельца?

– 'Как только увидишь первого, сосредоточь всё внимание на его лице и мысленно передай образ мне', - в очередной раз проинструктировал меня резко подобравшийся контролёр.

Мы уже успели несколько раз всё обговорить и даже кое-что проверить, но всё равно я первый раз работал ретранслятором. Боязно - честно признаюсь.

Скрипящий звук сдвигаемой задвижки, открывается дверь жилого блока. 'Так, это именно тот, кто встречал академика Гольштейна. Попался, голубчик', - резко выдвинувшись в коридор из столовой, я перегородил мужику с всклокоченной шевелюрой проход. Тот сильно удивился появлению в его владениях постороннего и уже набирал в грудь воздуха, чтобы окликнуть своих помощников, но в этот момент я окончательно зафиксировал в памяти его лицо, отправляя картинку Пахому. В следующее мгновенье через меня прошел непонятный поток чего-то такого, как будто пробежалась серия болезненных электрических разрядов по всему телу, разрывая и сразу же восстанавливая нервные связи, а вот мужик застыл на одном месте с широко распахнутыми от ужаса глазами и открытым ртом. Закричать он тоже не успел.

– 'Половина дела сделана', - ехидно заметил контролёр, проверяя, как работает его новая марионетка - потрясти руками, пошевелить пальцами, скорчить на её лице кривую рожу.
– 'Знал бы ты, как сжалась сейчас его грешная душонка', - довольства в мысленной речи Пахома стало ещё больше.
– 'Сейчас я его приведу в нужное состояние, и мы продолжим'.

А дальше было дело техники. Пахом давно вынашивал планы мести, надеясь на случайный отказ подавляющего шлема или чего-либо подобного, и сейчас они благополучно осуществлялись. Пользуясь первой марионеткой, он отправил одного помощника к академику Гольдштейну с просьбой срочно подойти сюда, ибо для него появились хорошие известия. Тот заставил нас ждать, мы успели взять под контроль второго помощника, старательно обыскать жилой отсек, доесть вкусные вафли и печеньки из запасов доцента Волкова, а заодно подготовится к выходу. Контролёр старательно учился нормально ходить, пользуясь глазами марионетки. С каждым

разом получалось всё лучше и лучше. И пока мы ждали, я даже решил вздремнуть, ибо восприятие движений потеряло резкость, и перед глазами появилась неприятная пелена. Слишком долго обходиться без сна даже мутанту вредно. Когда же меня растолкали, всё уже закончилось - Пахом справился сам.

– Пора идти, - сказал он нормальным голосом, перестав шепелявить, да и выглядел куда лучше.

Чисто выбритое лицо, еле заметный запах дорогого одеколона. Лишь из-под закрытых век просачивается белая сукровица - началось быстрое восстановление утраченных глаз.

– Ты всех уже захватил?
– С изумлением поинтересовался у него, поднимаясь с чужой лежанки.

– Самым сложным было растянуть в цепочку охрану академика, он без неё даже в сортир не ходил, - ответил тот довольным голосом.
– Но я прихватил двоих ещё за закрытой дверью, а дальше всё просто. Знал бы ты, сколько раз я мечтал, как будут это делать. Обсасывал каждую мелочь. Потому и прошло всё без малейшей осечки. Теперь у меня девять шустрых марионеток, будет с кем развлечься, - ухмыльнулся контролёр.

– Ты же раньше говорил, что сложно управлять зомби?
– Я вспомнил наш давний разговор.

– А они не зомби, - Пахом просто лучился довольством.
– Я уже говорил тебе, что теперь могу сохранять личность жертве. Так вот, от обычных людей они почти не отличаются, только вся их жизнь теперь полностью зависит от меня. Доцент Волков и охранники академика это сразу поняли и приняли, а академик пока ещё пытается сопротивляться. Но я его быстро перевоспитаю...
– широкая улыбка контролёра - ещё тот оскал, я глубоко проникся.
– В общем, нам пора идти. Хочу на воздух!

– Погоди, - я вдруг вспомнил о пленниках, о ком и поведал Пахому.

– Сейчас я их освобожу и передам им карты доступа к дверям, - тот задумался на пару секунд, отдавая приказы марионеткам.
– Они позже отсюда сами выберутся, рассказав Сахарову о том, что здесь недавно творилось. Теперь это его большая головная боль, - в голосе контролёра проявились даже нотки искреннего сострадания - академика Сахарова он реально уважал.
– Ну, идём же...
– он потянул меня за собой на свободу.

Про тайный подземный ход Пахом тоже знал, потому мы сразу пошли туда, а впереди нас шли его марионетки. Вооруженные укороченными карабинами М4 охранники Гольдштейна, он сам и доцент Волков. Позади нас пригибались под тяжелыми рюкзаками бывшие помощники доцента - им досталась роль носильщиков. Пока я спал, Пахом подготовил к походу всех марионеток, приодев их.

– Куда пойдёшь дальше?
– Спросил подставившего под тёплый вечерний ветерок лицо и откровенно балдеющего контролёра.

Мы вышли почти к самому озеру, открыв изнутри хорошо замаскированный бетонный люк в кустах за охраняемым периметром научного лагеря с хитрой системой запоров. Рядом было много гравитационных аномалий, в которых обрели последнее упокоение многочисленные жертвы доцента Волкова. Поблизости кроме нас никого - ментальное чутьё улавливало только сигналы со стороны лагеря.

– До зимы осяду рядышком, на территории бывшего завода, - Пахом дал команду марионеткам и они дружно двинулись в обход озера. Впереди шли охранники академика, часто кидая мелкие камни по ходу движения, выявляя скрытые аномалии.
– Надо бы ещё наловить пару десятков зверей, лучше псевдособак - они хорошо чуют людей и аномалии. Теперь я смогу набрать большую свиту насколько хватит прокорма, - похвалился контролёр.
– Попробую захватить и бюрера - он тоже весьма полезный, когда его крепко держишь за одно место. В начале зимы подамся по льду на другую сторону реки Припять, к белорусам. Есть у меня там хорошее место - брошенное село, куда сталкеры боятся заходить. Там и перезимуем. Когда полностью восстановлюсь благодаря помощи твоего мутагена - в следующем сезоне вернусь сюда, буду говорить с Сахаровым, если тот удержится на посту руковдителя, конечно. Хочется вернутся к людям, а здесь я ему точно пригожусь.