Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима
Шрифт:
Большой педагогиум обосновался во II в. н. э. на Целиевом холме в Риме. Согласно некоей надписи 198 г. н. э., двадцать четыре педагога занимались там с несколькими сотнями учеников. Другим крупным центром образования для рабов был Карфаген. Для хозяина молодого раба делом чести (и выгоды) было дать ему соответствующее образование и воспитание, а уж от самого раба, его характера и способностей зависело, насколько он воспользуется этой благоприятной возможностью. О Геликоне, телохранителе Калигулы, говорили, что он получил образование благодаря тщеславию своего прежнего господина, который потом подарил его Тиберию, а уже от него обученный невольник перешел к новому императору Калигуле.
Иного рода учебным заведением, мрачным и трагичным, была школа гладиаторов. Тысячи рабов упражнялись здесь в гладиаторских
ГРЕКИ СРЕДИ КНИГ
Взяв книгу и воздав ей ласку, какая причиталась бы дитяти, на долгое время утраченному, ныне же обретенному, я отошел в великой радости. Пусть кто хочет — смеется надо мной…
Совместное существование людей в обществе требует постоянного контакта и коммуникации между ними, обмена информацией. Способ ее передачи есть то звено, которое и связывает одного человека с другим. Издавна искали люди средства передачи тех или иных сведений, но самым надежным из этих средств было и остается слово. Сегодня технический прогресс позволяет живому слову покорять далекие расстояния и сохраняться во времени сколь угодно долго. Однако и сегодня нельзя обойтись без слова написанного.
Девочка, читающая свиток папируса
Установить, когда люди начали «записывать» слова, едва ли возможно. Вероятно, это произошло еще в глубокой древности — люди стали писать на самых доступных им материалах, которыми в изобилии снабжала их природа: на скалах или на каменных плитах, на древесной коре или на пальмовых листьях. Шагом вперед явились изготовлявшиеся из глины или из бронзы таблички; позднее появились таблички из олова, свинца и других металлов, более дешевых и практичных. Во II в. н. э. греческий историк Павсаний рассказывает, что поэма Гесиода «Труды и дни» вся целиком была записана на свинцовых табличках, — до книги, которую удобно взять в руки, было еще далеко. Впрочем, свинцовые таблички держались в обиходе очень долго; ими пользовались и тогда, когда был уже известен и широко распространен папирус: на свинцовых табличках охотно писали всевозможные заклятия, брань и недобрые пожелания ненавистным особам, а затем посвящали эти приносящие несчастье ближнему таблички богам подземного мира, которым предстояло эти злые мечты исполнить. А чтобы свинцовые таблички с проклятиями скорее дошли до «адресатов», их бросали в реку или клали в гроб какому-нибудь человеку, не отличавшемуся при жизни добродетелями и достоинствами.
Глиняные таблички нашли более широкое применение на Востоке. В Греции использовали скорее осколки треснувших или ставших почему-либо ненужными глиняных сосудов, т. е. попросту черепки — «острака». Даже тогда, когда главным материалом для письма стал папирус, черепки продолжали служить для того, чтобы делать на них всякого рода заметки, вести подсчеты, выписывать векселя и квитанции. На табличках деревянных, покрытых с обеих сторон воском, ученики в школах писали свои упражнения; взрослые использовали их как «почтовую бумагу» для писем.
Однако писать на этих материалах большое литературное произведение было не так уж просто, поэтому появление в Греции, по-видимому, в VII в. до н. э. папируса, привезенного из Египта, принесло с собой важные перемены и для писателей, и для читателей. Папирус во многом способствовал развитию греческой литературы. Поначалу он был материалом дорогостоящим, труднодоступным и получил широкое распространение лишь в IV в. до н. э. О папирусе как растении подробно рассказал Феофраст в своей «Истории растений» (IV–III вв. до н. э.), но нам важнее и интереснее история папируса как книги, как материала для писания. Сведениями об этом мы обязаны Плинию Старшему. Ссылаясь на Варрона, он сообщает, что открытие папируса — «бумаги» эллинистической эпохи —
Сообщает римский ученый и о способе изготовления писчего материала из папируса. Острой иглой стебель делили на длинные, но как можно более широкие волокна. Лучшими из них считались те, что выходили из самой сердцевины стебля, а другие подразделялись по своему качеству в зависимости от того, как близко находились они к сердцевине. Папирус первого сорта предназначался для книг религиозных, «иератических». Другой сорт назывался «амфитеатральным», так как местом изготовления папирусов была в Александрии мастерская близ городского амфитеатра. Последним, наихудшим сортом папируса считался, согласно Плинию, «эмпоретический», т. е. рыночный: он шел лишь на упаковку товаров как своего рода оберточная бумага. Склеивали листы на доске, смоченной водой из Нила, которая содержала большое количество ила и потому служила соединительным материалом. На доску укладывали рядом одну за другой полоски папируса, затем на них крест-накрест клали полоски поперечные. Получившийся влажный лист отжимали при помощи пресса, сушили на солнце и скрепляли с другим (вероятно, специальным клеем), чтобы иметь готовый свиток.
Число листов в свитке никогда не превышало двадцати. Между собой их скрепляли, как сказано, клеем, который получали разводя в кипящей воде с добавлением уксуса муку или хлебный мякиш. Листы отбивали молотком, после чего папирус еще разглаживали слоновьим бивнем или большой раковиной (Плиний Старший. Естественная история, XIII, 74–81). Гладкая сторона папируса как раз и предназначалась для писания, однако поначалу, когда новый писчий материал стоил очень дорого, этому не придавали значения и писали на обеих сторонах — лицевой и обратной. При сворачивании свитка исписанная лицевая сторона папируса должна была находиться внутри, благодаря этому текст сохранялся лучше. Тому или иному сорту папируса соответствовала и определенная ширина листа: в самых лучших папирусах она доходила до 23,5 см, в других она составляла 20 см или еще меньше. Пытались делать листы более широкими — до 44 см, но такие папирусы оказались непрактичными, неудобными в употреблении.
В зависимости от текста папирусы требовались длиннее или короче. Иные достигали 8 м в длину; впрочем, длиннее 10 м папирусов не делали, ибо держать в руке такой огромный свиток читателю было трудно. В одной строке помещалось от 35 до 40 букв: столько вмещала в себя стихотворная строка, написанная гекзаметром. В III в. н. э. размер строки был ограничен 20–25 буквами; бывали также рукописи с 10–15 буквами в строке. Свитки становились все изысканнее, каллиграфы заботились о выравнивании строк и столбцов, об искусном оформлении книг.
Готовый папирус сворачивали, обматывая его вокруг палки с выступающими или загнутыми концами. И греки, и римляне называли это «пупом» свитка — дочитать книгу до «пупа» значило дочитать ее до конца. Читающий держал свиток в правой руке и по мере чтения сворачивал его левой рукой, как правило, наматывая его на специально приготовленную другую палку. После прочтения полагалось вновь перемотать всю книгу на первую палку, чтобы начало текста по-прежнему находилось наверху свитка.
Свитки вкладывали в подобавшие им футляры, хранили в особых керамических ларцах, иногда искусно выполненных и украшенных, обычно круглых, цилиндрической формы. На выступающей головке палки, на которую наматывали свиток, как и на футляре, помечали название книги, дабы ее легче было отыскать в собственной или государственной библиотеке.